Свет очей моих (ЛП)

Джон посмотрел на обшарпанную мраморную статую, стоявшую в портике крохотной заброшенной церквушки. Никто из них не утрудился прочитать табличку, чтобы понять, что за чудо освятило это место.

— У неё доброе лицо, — прошептал Джон. — Не думаю, что она покарает нас.

— Ты слишком мечтательный, — отметил Шерлок.

— Я рассказчик, фантазии — часть работы над описанием. — Он поднял свой бокал и чокнулся с бокалом Шерлока. — За нас. И за добрых святых, что не покарают нас.

Они выпили.

Ужин прошёл по большей части в тишине, — одна из (бессчетных) черт, которые Шерлок ценил в Джоне. Ему не было нужды бесконечно болтать.

Когда кончились хлеб, сыр и ветчина (а Шерлок поразился, как много он съел, почти охотно, под взором Джона), он взял яблоко и откусил, медленно жуя кусочек.

— Мне нужно поспать, чтобы вино выветрилось, прежде чем я сяду за руль, — прошептал он. — Не хотелось бы врезаться в дерево или корову, или ещё во что.

Джон еле слышно хмыкнул в знак согласия и тоже улёгся, устроив голову возле плеча Шерлока. Шерлок взял руку Джона и прижал её к губам в мягком поцелуе. Затем он отдался клубящейся усталости и уснул.

Солнце в небе опустилось вниз, когда он проснулся и увидел Джона, с нежностью наблюдающего за ним. Шерлок не припоминал, чтобы хоть кто-то смотрел на него так.

— Привет, — сказал Шерлок.

— Как думаешь, Пресвятая Богородица Чего-то там станет возражать, если я прямо здесь займусь с тобой любовью? — тихо спросил Джон.

Губы Шерлока дрогнули.

— Думаю, любезная леди отвела бы глаза и пересчитала чётки, — ответил он. — Но я не предскажу реакцию, если к ней пожалуют другие паломники.

— Я очень быстро, — пообещал Джон, уже расстёгивая ширинку Шерлока. Он рукой обхватил член Шерлока сквозь шёлковые боксёры. — Благослови господь это возмутительное бельё, — сказал он, склоняясь ближе, обдавая жарким и влажным дыханием яйца Шерлока. Одной рукой Джон высвободил жаждущий член, почти отвердевший полностью только лишь от предвкушения того, что будет.

Шерлок приподнялся на локтях, чтобы наблюдать.

Джон одарил его восхитительно нахальной ухмылкой, а затем без всяких прелюдий взял член в рот. Он сосал и облизывал с очаровательной неопытностью, которую Шерлок находил совершенно пленительной. Его член скользил туда сюда в горячем, влажном рте, и в конце концов Шерлок, потеряв способность держаться на локтях, опрокинулся на спину.

— О, Джон, — шептал он. — Ах!

А затем на него обрушилось облегчение, изысканная агония захватила Шерлока без остатка, включая его мыслительный процесс. Плевать. Он просто беспомощно лежал, пока Джон очищал его своим языком, а затем вытер насухо краем одеяла. Наконец вспомнив о хороших манерах (Мамуля бы гордилась им), Шерлок спросил:

— А как же ты?

Джон закончил с приведением Шерлока в приличный вид.

— Я в порядке. Я лишь хотел сделать это. Позже наверстаешь. — Он начал собирать тарелки и бокалы. — Всё же нам пора выезжать.

Когда они подошли к месту, где оставили Лейланд, воспользовавшись уединением и держась за руки, Шерлок глянул на Богородицу Чего-то там. Казалось, она хранила невозмутимый вид, несмотря на то, что стала свидетельницей минета. Похоже, мечтательность оказалась заразной, потому что Шерлок вообразил, что она с нежностью улыбается им.

***

Стояло раннее утро, когда они увидели поле, внезапный вид поразил их обоих.

— Это чёртово место должно быть отмечено на дорожной карте, — пробормотал Джон, пропуская пальцы сквозь волосы.

Шерлок съехал с дороги, остановился на травянистой берме и заглушил двигатель. Несколько минут они просто сидели, глядя в поле.

На простирающемся далеко вперёд пространстве росло очень мало травы, и никто не засеял землю хоть какой-нибудь культурой. Даже издалека они видели, что некоторые окопы обрушились под собственным весом, но некоторые, похоже, сохранились в первозданном виде. Казалось, словно пехотинцы в хаки могут ворваться в любой момент, готовые сразиться с врагом.

— Вероятно, его оставили как мемориал, — тихо сказал Шерлок.

— Больше похоже на достопримечательность. Жду, что скоро здесь будут брать плату за вход. — Внезапно Джон открыл дверцу и соскользнул со своего места. — Пойду осмотрюсь, — бросил он.

— Мне пойти с тобой? — голос Шерлока звучал непривычно неуверенно.

Джон понял, что ему не нравится это: Шерлок не был неуверенным, ради всего святого. Он представлял собой вихрь наглости и самоуверенности.

— Нет, — ответил он, смягчая отказ улыбкой. — Всё нормально. — Сложив руки в карманы брюк, Джон отправился вперёд, осторожно пробираясь по неровной земле.

Шерлок смотрел, как тот идёт. Затем он тоже выбрался из машины и спустя минутное размышление, достал свои художественные принадлежности из багажника. Как ни странно, он установил мольберт, натянул холст и приготовил палитру. К тому времени, как он нанёс первый мазок коричневым Ван-Дейка в середине холста, фигура Джона стала лишь точкой на горизонте, а синий цвет пиджака отмечал его путь по периметру поля боя.