Свет освобождения. Дилогия

Райк бросил взгляд на Патриция и взял в рот крупный кусок сыра. Пока он жевал, у него было время подумать. Он понимал, что это, возможно, единственный шанс сторговаться с этим человеком и вырваться на свободу. Гордость ему сейчас ни к чему. Стоит ли рассказывать об эксплойтерах? Райк глубоко сомневался, что Патриций имеет к ним какое-либо отношение. Он преступник, но делец. И как любой делец, ценит прибыль. Может быть, ему удастся привлечь его к общему делу? Это было безумной идеей, Патриций опасен, но ему в любом случае нужно рассказать что-то, чтобы получить шанс вернуться к команде. Если Патриций узнает об эксплойтерах, он всё равно не сможет навредить общему делу больше, чем какой-нибудь заражённый агент Освободителей. Хотя Райк и не знал всех способностей этого типа. Нужно рисковать. Даже из эгоистичных побуждений. Райк хотел оказаться на свободе. И он принял решение. Тщательно взвешивая каждое слово, он запил еду свежевыжатым апельсиновым соком и начал рассказ.

Он говорил осторожно, но достаточно подробно, что бы Патриций ему поверил. Райк рассказал про эксплойтеров, про то, что те хотят поработить человечество. Рассказал о предательстве президента. Он не хотел касаться темы людей Алексея, но Патриций показал себя осведомлённым человеком.

— И что же на это сказали партия Освободителей? Как им понравилось, что их название присвоила себе инопланетная раса? — деловито осведомился он.

— Они не были в курсе, пока я им не сообщил. Что они предпримут теперь, я не знаю, но надеюсь, что моему человеку удастся убедить их отложить вендетту с президентом, ради всего человечества.

— Я бы не был так уверен на их счёт. Эти люди вырабатывали стратегию годами, накапливали боевую мощь, выстраивали агентурную сеть. Ты хоть представляешь сколько во всё это вложено сил и денег? — Райку было неуютно под пытливым взглядом Патриция.

— Это не важно. Какой смысл в захвате власти, если всё человечество может кануть в лету?

— Ты имеешь дело с людьми, а людям свойственно поддаваться эмоциям, — небрежно отмахнулся гигант.

— Но человечество…

— Послушай меня, — терпеливо начал он, — ты, в своей наивности, полагаешь что они бескорыстно встанут на защиту человечества. Ты не думаешь об их мотивации, характере, эмоциях. Ты не знаешь этих людей, а я знаю. Я скорее поверю, что они предоставят правлению Брегана самим разгребать эту войну, а потом, после победы над пришельцами, как коршуны слетятся пожинать результаты сражения.

— Но это гнусно, я не верю, что они не видят очевидного! — Райк раздражённо ударил кулаком по столу, — боевая мощь флота пришельцев может превосходить нас как качеством, так и количеством. А если флоту федерации придётся воевать на два фронта, то…

— Нет, в атаку они не пойдут. Скорее будут выжидать в тени. Если они действительно поверят в эту угрозу, они будут ждать подходящего момента, чтобы вступить в бой.

— Но я… — Патриций жестом заставил его замолчать.

— У меня нет ни времени, ни желания устраивать полемику на эту тему. Твоё сообщение про эксплойтеров я принял, это ценная информация. Я с благодарностью приму квалем с теми данными, что тебе и твоей команде удалось собрать. Меня больше волнует кое-что другое. Жидкая правда. Как тебе удалось противостоять ей? Если, как ты говоришь, подобный феномен ты зафиксировал при допросе пришельца, не указывает ли это на то, что и ты поражён их вирусом?

— Сомневаюсь. Я не испытываю рабской верности эксплойтерам, скорее наоборот, я лишь укрепился в своём желании остановить их, — отмахнулся Райк. Ему даже не хотелось думать на эту тему. Особенно в присутствии этого человека. Преступника. Короля воров.

— Слишком много допущений для человека, который организовывает войну видов, — Патриций вернул Райку насмешку.

— Пока это не мешает делу, я предпочитаю тратить время на что-то более полезное.

— Как скажешь. Надеюсь ты не будешь против, если мои доктора возьмут некоторые анализы? Мы самостоятельно изучим твою кровь, ДНК.

— Зачем тебе это? — не понял Райк.

— Как зачем? Ты хоть представляешь, сколько стоит антидот к Жидкой правде? Если я смогу добраться до ответа, то установлю монополию на производство этого чудодейственного зелья, — Патриций небрежно ковырял пальцами миску с орешками.

— Прибыль. Опять ты о деньгах! Я говорю о войне, о том, что всему человечеству грозит страшная угроза, а ты думаешь лишь о том, чтобы набить свой кошелёк! — гневно воскликнул Райк, — пока мы тут с тобой мирно беседуем, я мог бы предпринять что-нибудь, чтобы укрепить наши позиции, дать людям больше шансов выстоять.

— Война, — задумчиво сказал Патриций, откидываясь на спинку кресла. Он скрестил руки на груди, от чего его фигура приняла ещё более угрожающий и могучий вид, — а что есть война, как не шанс заработать для предприимчивого человека?

— А ты подумал, где ты будешь тратить заработанное? В бакалейных лавках пришельцев?

— Да, если у них таковые найдутся, — без тени иронии ответил Патриций.

— Думаешь они примут твои рефы?