Читаем Свет с Востока полностью

Ваш Я. Крачковский

* В должности заведующего кабинетом иностранных языков Новгородского

областного института усовершенствования учителей.

**Д. А. Ольдерогге (1903-1987) — африканист, академик АН СССР.

*** В. М. Штейн (см. выше) — декан восточного факультета Ленинградского

университета в те годы.

Приложение

341

6 апреля, 1948. Ленинград

Дорогой Теодор Адамович,

Получил вчера Ваше письмо и сообщаю Вам о движении дел, ко­торое иногда касается и технической стороны. Экземпляр диссерта­ции, сданный в Кадры, потребовал «стандартного» переплета, который и выполняет переплетная академической Библиотеки, обещая изгото­вить к 10 апреля. Вчера от Университета направлено ходатайство Г...Ч провести Вашу диссертацию [...] Хорошо, что [..Л ход дела легко проследить. Ольдерогге, к сожалению, заболел: с ним сделалось дурно на одном заседании и пришлось доставить домой, где врачами велено лежать без движения и работы; говорят, что вопрос поправки связан с дальнейшим движением [болезни?] и она потребует, вероятно, недели две. Завтра надеюсь увидеть Старкову и осведомиться о получении Ваших бумаг: конечно, она сама Вам напишет. Не далее как сегодня вечером мне доставили для отзыва из «Известий» Географического Общества Ваши обе статьи. Надеюсь с этим не задержаться.

У меня лично новостей мало, кроме кое-каких писем и немногих новых книжек. Моя «История арабистики», проходящая в рукописи ряд инстанций, вызывает в некоторых пунктах большие возражения. В вещах несущественных я, по своему обычаю, не упрямлюсь, но если окажется много посягательств на мои построения, то печатание отло­жу. Пока вооружился терпением и [...] Вероятно, по тем же причинам все никак не может начаться и печатание моей библиографии, сданной осенью. На этих днях сдана рукопись тома с «Новой арабской литера­турой», подготовленного к печати и имеющего все формальные санк­ции, но думаю, что и его постигнет та же судьба. Заметка Маркова, конечно, нужна только для полноты библиографии и подтверждения некоторого интереса к этим сюжетам в более широкой прессе. Вы, конечно, правы, что мелочи режут глаза и отмечать их в соответст­вующей комбинации нужно. Но, увы! Человек всегда и всякий слаб...

Здоровье мое сносно, хотя боюсь, что обилие всяких неприятно­стей, как всегда, не проходит даром. Однако сабрун джамилун*...

Будьте здравы и благополучны.

Ваш Я. Крачковский

* «Терпение прекрасно» (араб.) — фраза из Корана.

342

Приложение

25 апреля, 1948. Ленинград

Дорогой Теодор Адамович,

Ваше письмо от 12 апреля я получил только 22-го, на другой день после того, как Вы говорили со мной из Малой Вишеры. Этим и объ­ясняются некоторые мои реплики, так как я тогда еще не знал, что Вы

писали в письме.

Вчера выяснил у Штейна, что он получил от Вас все сведения, при наличии которых, быть может, удастся обойтись и без обращения за особым разрешением. Не думайте только, что Университет стремился «осложнять» дело: обо всяких таких вопросах приходится много тол­ковать только для того, чтобы для Вас все прошло как можно более гладко, и приходится предусматривать всякие возможности. Если все пойдет нормально, по предположению Штейна, вероятно, удастся организовать заседание для защиты (вместе с одним грузином) около 20 мая. Своевременно Вы, конечно, получите официальный вызов. Ольдерогге поправляется и на этих днях первый раз вышел.

В связи с Вашей новой работой*, которая Вас теперь поглощает, могу в утешение сказать, что в попавшей случайно в мои руки швед­ской газете, где сообщалось об избрании известного Нюберга** в чле­ны Шведской академии (а их всего 18), я узнал, что, став доцентом с 1919 года, он оставался преподавателем средней школы, а затем ин­спектором округа до 1944 года: очевидно, и там без этого нельзя было обойтись.

Сочувствую Вашим трудам над Раифом Хури*** и К°: конечно, о них у Брокельмана**** нет ни звука, ибо это все — поколение, которое появилось на сцене к средине 30-х годов. Я сам всю эту неделю для отвлечения от всяких настроений занялся присланным с Ливана сбор­ником стихов Юсуфа Гасуба***** и написал о нем вместо заметки из­рядную статью около листа, о чем, впрочем, не жалею: о современной поэзии мне как-то не приходилось печатать — пусть будет хоть один этюд. Поэт средний, но не без индивидуальности; кое-что перевел, по своему обычаю, «доброй» прозой. Будет ли все это напечатано, Аллах ведает: моя «История арабистики» застряла прочно, чему я не удивля­юсь.

Полечиться Вам полезно, но авось это не уйдет. Будьте здравы и благополучны.

Ваш И. Кранковский

Приложение

343

В Новгородском институте усовершенствования учителей. X. Нюберг (1889-?) — шведский востоковед. Раиф Хури — современный сирийский поэт.

К. Брокельман (1868-1956) — немецкий востоковед, автор монументально­го энциклопедического труда «История арабской литературы». Ливанский поэт (1893-?).

** *** ** * *

го эь *****

10 мая, 1948. Ленинград

Дорогой Теодор Адамович,

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное