Читаем Свет с Востока полностью

Получил на днях Ваше письмо от 17 июля, а завтра думаем отбы­вать в «Узкое», где предполагаем пробыть месяц. В[ера] А[лександровна] потом, если не будет перемен, должна направиться в Цхалтубо, а я вернусь обратно. Все это время пребывал во всяких мел­ких делах, по счастью, иногда связанных с наукой. На этой неделе не­истово читал 12 листов корректуры (уже сверстанной) розеновского перевода «Варлаама и Иоасафа», который авось хоть теперь увидит свет — через 27 лет после того, как я подготовил его еще для «Всемир­ной Литературы»*. Набрали и «Сборник» памяти Розена**, который Вы слышали в устном изложении в 1938 году: он был набран и подпи­сан к печати в июне 1941 года, но во время блокады набор погиб, и

334

Приложение

теперь разрешили его набрать вновь по сохранившемуся корректур­ному оттиску. Все это меня, конечно, утешает, но моя история араби­стики*** в связи с этим двигалась не теми темпами, на которые я рас­считывал в июле. Все же почти добрался до 1917 года, а относительно советского периода я предполагаю лишь переработать то, что у меня есть в двух уже готовых статьях. Все же окончание придется отложить на возвращение.

В ИВАНе**** и в Университете затишье... Писаревский***** страдает над диссертацией, но пока без реальных результатов. Виктор Иванович [Беляев] в отпуску, но здесь. Изредка показывается, но, по обыкновению, таит свои дела. Состоялась хорошая докторская диссер­тация Троицкой****** о театре. В общем же будем ждать осени в на­дежде на лучшее. Всего Вам хорошего.

Ваш И. Крачковский

* Издательство «Всемирная литература» (1919-1926) выпустило очерк исто­рии арабской литературы и ряд переводов с арабского. Оно издавало журнал «Восток» (1923-1925).

* * «Памяти академика В. Р. Розена. Статьи и материалы к сорокалетию со дня его смерти (1849-1908)», под редакцией И. Ю. Крачковского. М.; Л., 1947.

*** Крачкоаский И. Ю. Очерки по истории русской арабистики. М.; Л., 1950. **** Институт востоковедения Академии наук.

***** л з Писаревский (1905-?) — преподаватель арабского языка в Ленинград­ском университете.

****** А л Троицкая (1899-?) — востоковед-историк.

4 декабря, 1947. Ленинград

Дорогой Теодор Адамович,

Очень благодарю Вас за письмо от 1 декабря с добрыми словами и пожеланиями по моему адресу.

Надеюсь, что я выправлюсь и дойду до какого-то нормального уровня, которого все еще достичь не могу. Позавчера меня опять смотрела компания знаменитостей и повторила приблизительно то же, что мне говорят весь ноябрь. Катастрофического в моем состоя­нии ничего нет, но нужна большая осторожность как по линии почек (диета), где анализы все еще не дают окончательно нормального пока­зателя, так особенно сердца — в смысле сокращения передвижения, избегания громкой речи и т. д. В результате я все еще не решился на­

Приложение

335

чать лекции и выхожу довольно редко, что, думаю, тоже, верно, не на пользу. Но Аллах велик...

С датой смерти Феррана у меня произошла необъяснимая пута­ница. В книжке своей, не помню почему, я указал 1928 год. Минор-ский*, получив ее, написал мне, что он умер в 1931 году, но, взглянув в свои карточки, я усмотрел 31 января 1935 года, что, вероятно, и пра­вильно, так как здесь же у меня ссылка на два некролога в изданиях того же 1935 года. Думаю, что это и правильно, однако придется про­верить, когда начну как следует выходить. Письма у меня, к сожале­нию, не выделены из годовых пачек, а пересмотреть их я теперь еще не в состоянии, так что придется подождать и с этим.

С завершением работы, как и раньше, советую не очень торопить­ся — материалы такого рода требуют всегда значительных сроков. К защите считаю нужным иметь во всяком случае текст, ибо он основа всего (конечно, в достаточно критическом и обоснованном издании). Текст остается навсегда, перевод может постепенно улучшаться, а исследование, строго говоря, самая неустойчивая часть. Если бы моя власть, я бы всех аспирантов пропускал бы через подготовку какого-нибудь критического издания. В данном же случае без текста теряется 9/10 значения. Конечно, все это с моей точки зрения. Ибн Маджида, конечно, полезно пропагандировать среди нашей географическо-морской публики, и будет хорошо, если напишете о нем статью. Пока­зательно, что в книжке Кунина о Васко да Гаме о нем нет ни слова.

Историю русской арабистики в общем кончил и сижу теперь с удовольствием над указателями... Будьте здравы.

Ваш И. Крачковский

* В. Ф. Минорский (1877-1966) — иранист, профессор Кембриджского универси­тета (Великобритания).

6 декабря, 1947. Ленинград

Дорогой Теодор Адамович,

Дата смерти Феррана, о своих недоумениях по поводу которой я писал в предшествующем письме, может считаться выясненной. И Вы, и когда-то я были правы, относя ее к 31 января 1935 года, но только я про это забыл и каким-то образом напутал в своей книжке, а Вы за­помнили. Думаю, что Минорский, поправляя меня, написал 1931 год под влиянием 31 января. Выяснил я это по тем некрологам, которые

336

Приложение

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное