Свет тысячи звёзд

Я медленно подхожу к Эштону и устраиваюсь рядом с ним на лестнице. Несмотря на максимально возможное расстояние, которое я проложила между нами, я чувствую тепло его тела, его запах. Внутри меня бушуют эмоции, но я ничего не говорю. Просто молчу и жду, когда он продолжит.

Он оперся локтями на бедра и скрестил руки.

– Мне было ужасно плохо тогда. Но потом я уехал в Лос-Анджелес. Я взял себя в руки, снова начал жить. Учеба здесь, в Мизуле, мои друзья, все это хорошо помогало. Мне больше не нужны были разговоры с Эммой, – он поворачивает голову ко мне и смотрит на меня. – Сегодня вечером я впервые за много лет снова заговорил с ней.

– Почему? – в этом слове так много вопросов. Почему ты разговариваешь на моем крыльце со своей мертвой сестрой? Почему ты отказался от нас? Почему ты сразу утешился другой? Почему у нас никогда не было шанса? Почему ты сейчас здесь? Почему? Почему? Почему?

Он пожимает плечами и выглядит странно неуверенным.

– Может быть, потому что мне сейчас так же плохо, как тогда.

Он встает и отходит на несколько шагов от крыльца. От меня. Темнота почти поглощает его. Он проводит рукой по волосам.

– Но это отличается от болезни Эммы. Возможно, я смогу снова все исправить. Если ты дашь мне еще один шанс. Нам.

Как он хочет отменить все ошибки, которые мы оба совершили?

– Как, Эш? – я подтягиваю колени к груди и дергаю за ниточку, которая торчит на моей рубашке. – Это не так просто.

Он опускает руки, которые скрестил на шее, и подходит ко мне. Так близко, что мое дыхание сбивается. Мое сердце выпрыгивает из груди. Напротив Эштона. Глупое, глупое сердце.

Он садится передо мной на корточки и касается моих коленей. Осторожное прикосновение, которое ставит под сомнение все мои убеждения.

– Но это возможно, – он качает головой. – Я знаю, ты думаешь, что я не справлюсь с тем, что Бен всегда будет самым важным человеком в твоей жизни. Из-за Эммы и всего, что произошло. Я сам давно был в этом уверен, но ошибался. Наши чувства достаточно сильны, чтобы создать «и» вместо «или». В отличие от моих родителей.

Я прикрываю глаза. Я всегда хотела, чтобы моя жизнь была «и». Не только «или». Несправедливо, что каждое его слово попадает в цель. Но я еще не готова разрушить свою защиту.

– А как же Меган? – мне больно произносить ее имя. Я запрещаю себе думать о том, что он с ней делал. Это уничтожит меня.

Его палец вырисовывает неровный узор на моем колене.

– Когда я впервые увидел тебя в библиотеке, ты меня сразила. Сразу же. Как в одном из тех проклятых любовных романов, которыми меня постоянно мучила моя сестра, – он берет мою руку, держит ее, и я не в силах отнять ее у него. – Я хотел поцеловать тебя. Обладать тобой. Потом я узнал тебя лучше, услышал твой смех, познакомился с твоим взглядом на жизнь, и это сделало совершенно невозможным не влюбиться в тебя, – он тихо смеется. – Я, вероятно, даже превзошел дрянное признание Уилла в любви к Бекке, но я серьезно отношусь к каждому чертовому слову. Я люблю тебя, Харпер. Меган была просто алкогольным развлечением. Мы пили вместе, потому что мне было больно. Ты солгала мне насчет Бена, и я подумал, что потерял тебя. Я думал, что не смогу справиться с этим. Но дальше этих нескольких напитков не зашло. Потому что ты – все, чего я хочу. Я понимал это, даже будучи пьяным. И прошедшие дни показали мне, что я хочу видеть нас вместе. Больше всего на свете. И я не отступлю. Ни твоя семья, ни моя, ни что-либо другое не помешают мне бороться за нас.

Не знаю, говорит ли он правду, но я хочу ему верить. Каждая клеточка моего тела хочет, чтобы его правда была моей правдой. Я впитываю его слова, вдыхаю их и создаю из них уверенность в том, что мы принадлежим друг другу. Независимо от того, сколько еще предстоит прояснить между нами. Независимо от того, сколько подводных камней еще будет лежать на нашем пути. Я люблю Эштона. И он любит меня.

– «Ромео и Джульетта» или «Гарри и Салли»? – тихо спрашиваю я.

Ухмылка застывает на лице Эштона, заставляя мое сердце биться чаще.

– Зависит от того, к чему ты стремишься, – шепчет он мне. – Художественная оценка или конец любовной истории?

Его губы совсем близко к моим. Я притягиваю Эштона и дарю ему поцелуй, который безвозвратно и навсегда связывает наши сердца.

– Я за «Гарри и Салли», иначе этот поцелуй, возможно, означал бы конец, – бормочет он мне в губы и обхватывает руками мое лицо. Его губы мягко, но решительно ложатся на мои и возвращают мой мир на орбиту, с которой меня сбили события последних дней.

Эпилог

– Тебе правда уже нужно ехать? – Эштон зарывается свободной рукой в мои волосы и целует меня так, что я беспокоюсь, упадет ли Боб со своей газонокосилки, если увидит нас такими.

Я уверенно отстраняюсь от Эша. При этом я и наполовину не так нерешительна, как притворяюсь, что проявляется в движениях моих пальцев, которые впиваются в его рубашку и притягивают его в следующий поцелуй.

– Ты хотела идти, – смеется Эштон.