Свет упавшей звезды

Он даже не соскочил с лошади, просто одним движением перетащил меня к себе на седло. И крепко обхватил рукой:

— Не дергайся, а то оба упадем.

— Да что случилось?

От прикосновений, больше похожих на объятия, сердце заплясало тарантеллу, норовя выскочить через горло. И к этому примешивался страх — что же такого случилось, что ёнмиран лично примчался, обогнав своих людей?

— Твоя собака наткнулась на лежку оборотня. А эти… — Хансо-ран вовремя вспомнил о приличиях, — недоумки… Они оставили тебя одну! Почему здесь нет никого из твоих людей?

— Они все заняты. А солдат вокруг и так хватает… — и тут до меня дошло, — Погоди… какого оборотня? Того барсука, что ли?

— Его. Ты никого странного не встретила, пока одна была? Надо усилить охрану…

— Ох, — я не знала, смеяться сейчас, или дождаться, пока останусь одна, — да какие оборотни! Хансо-ран, все хорошо. И ты можешь меня отпустить, я сама поеду.

Он сделал вид, что не услышал, только рука напряглась, прижимая меня еще крепче. И даже проезжая в ворота крепости, не выпустил из объятий. И только во дворе позволил спешиться.

— Отныне ты никуда не выезжаешь одна! Я поговорю с генералом, в конце-концов, Его Величество велел ему заботиться о твоей безопасности.

— У генерала нет сейчас лишних людей! Нападения…

— Есть я. И мои люди. Пойдем, провожу.

Почему-то стало жарко. Хансо-ран сильно изменился за последнее время. Да и я уже не была прежней. И, идя за ним к дому, поймала себя на мысли, что ради него стоит остаться в этом мире. Другое дело, а нужно ли это самому ёнмирану?

А он сдал меня с рук на руки встревоженной Линен и просто ушел.

— Ох, госпожа, как мы тут перепугались! Патруль примчался с докладом, что недалеко от крепости оборотня видели, а вас с ними и нет! Я думала, Хансо-ран солдат прямо там порешит. Вскочил на коня, и только его и видели! А уж генерал!

— А что — генерал?

— Так велел всех под стражу взять! Мол, как они могли Мастера над собаками одну оставить! Небось, уже и наказание им назначил!

Этого еще не хватало! В этом мире наказания поражали своей жестокостью, зачастую чрезмерной. И существовал риск, что некоторые из провинившихся его не переживут. Иметь на совести еще и их смерти не хотелось.

— Вы куда, госпожа?

Я переодевалась. Впервые за много недель влезла в женскую одежду, порадовавшись её крою — разницу в пару размеров хорошо скрывал широкий пояс. То, что я похудела, мелькнуло где-то по краю сознания, не оставив никаких эмоций.

Успела я вовремя.

Провинившихся, одетых только в отбеленное нижнее белье, разложили на специальных скамейках. Тугие петли прижимали тела, не позволяя двинуться. И палачи из Ведомства Наказаний уже занесли палки над голыми спинами. Генерал лично наблюдал за экзекуцией.

Возмущаться, кричать, закатывать истерику с требованием прекратить означало уронить достоинство главнокомандующего в глазах подчиненных. А вот просьбу отложить наказание он встретил благосклонно. И согласился выслушать новую версию происшествия.

Меня потряхивало — генерал до сих пор внушал страх. Серьезный, даже грубоватый мужчина, для которого не существовало ничего кроме приказа его Императора и чести. А кроме того, злость на самих солдат тоже еще не прошла. Как ни крути, а меня бросили одну, умчавшись при первых признаках опасности.

Это и объяснил генерал в ответ на робкие просьбы помиловать несчастных:

— Вам их жалко? А остальных? Думаете, Его Величество пощадит нас, если с его Мастером над собаками что-то случиться?

Пришлось согласиться. Но в честь того, что я осталась невредимой, количество ударов уменьшили, и у провинившихся появился шанс выжить.

— Вам тоже наука, госпожа, — шепнул мне генерал, когда уносили избитых, — ваши действия отражаются на подчиненных.

Они не подчинялись мне, его солдаты. Но я запомнила.

А ближе к осени в ворота вошел караван.

На телегах, влекомых равнодушными волами, стояли клетки. А в них лаяли на окружающих молодые собаки. Или спали, утомленные дорогой.

Рядом с головной повозкой бодро шла совсем юная девушка. Мужская одежда поистрепалась, выдавая долгое путешествие, да и волосы, схваченные налобной повязкой, казались седыми от пыли.

— Куён!

— Госпожа!

Она бросилась ко мне, но, не добежав, спохватилась и чинно поклонилась:

— Госпожа, выполняя указ Императора, мы доставили вам собак.

— Указ?

Приехавшие из столицы люди окружили меня. Казалось странным видеть здесь, на границе, знакомые лица, озаренные улыбками от радости встречи. Я пожимала протянутые руки, а в голове метались мысли.

— Что случилось?

— Все хорошо, госпожа, — пояснил отец Куён, широкоплечий, коренастый мужчина, — Его Величество решил, что нельзя терять драгоценное время, и если вы не можете быть в питомнике, то питомник должен переехать к вам.

Логика в действиях Императора была. Собак в столице осталось немного, людей — и того меньше… Проще их за мной отправить, чем время терять.

Вместе с караваном пришли и новости.