Свет упавшей звезды

Правда, спокойствие длилось недолго. Едва стаял снег, примчался всадник. Весть, что он принес, всполошила заставу — степные племена объединились. Дым от пожарищ поднимался к небу сигнальными столбами. Приграничные крепости поднялись по тревоге. Генерал почти не покидал седла, заезжая то в одну, то в другую. Хансо-ран вовсю использовал свои умения — и как воина, и как целителя. Оказалось, ёнмиранов обучали не только сражаться. Гонцы сновали взад-вперед, от заставы к заставе, в воздухе повисло ожидание.

Они пришли быстрее, чем думалось. Зарево пожара превратило ночь — в день, и не успели угли прогореть, как из крепости выдвинулся отряд. Я увязалась с ними. Брать не хотели, пришлось воспользоваться своим рангом и отсутствием генерала. Ну, и прихватить Дашу — ей я доверяла больше всего.

Дорога до деревни заняла немного времени. Меньше дня быстрого марша. Поворот, взгорок, и вот она, как на ладони…

От домов не осталось даже остовов. Только каменный фундамент указывал на место, где стояло жилище местного чиновника. Сам он не выжил. Обгоревшее тело так и осталось лежать возле упавших ворот. В руках навечно замер обломок меча.

Запах паленого мяса. Вонь горелых волос. Жужжание мух сливалось в монотонный шум. Хотелось заткнуть уши, закрыть глаза и перестать дышать, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. Но я смотрела на разрубленные тела. Слушала стоны немногих выживших, в чьих ранах уже копошились опарыши. Я чувствовала вонь загнивающих ран.

Пепел кружился в воздухе, опускался на гриву коня, выделялся серым на спине Даши, крохотными смерчами взвивался из-под копыт, чтобы тут же укрыть наши следы. Жуткая замена снегопаду.

Ни одного уцелевшего дома. И выжило только несколько человек. Кочевники убили всех стариков и детей младше пяти лет. Молодых мужчин, которые защищались с оружием в руках, ждала так же участь. Подростков, молодых женщин и юношей угнали в рабство.

— Нужно доложить генералу! — капитаны устроили совет, не сходя с седел.

— Но пока гонец доберется до него, кочевники успеют уйти! И где их искать в степях?

Они спорили, а мое сердце горело. Пламя выжигало человеческие чувства, превращая кровь в раскаленную лаву… Оно подобралось к горлу и выплеснулось наружу кислыми спазмами.

Меня рвало так, как никогда в жизни. До потери дыхания, до темноты в глазах… Но когда капитаны решили, что делать, корчи отступили.

— Я дам вам собак.

Мои слова словно открыли плотину. Гонцы помчались к генералу и в крепость. Разведчики кинулись по следу врага. Нам оставалось ждать.

Подкрепление пришло быстро. Вместе с солдатами явились и мои ученики. Все мужчины. И собак привели всех, даже тех, кого я не планировала пока выпускать в работу. Но тот пепел, что припорошил еще горячие угли, словно застил глаза.

Сунунг помог мне облачиться в доспехи. До этого момента они висели на специальной подставке в комнате и служили украшением. Теперь же мне предстояло оценить их практическую пользу.

Мастера постарались на славу — многослойные кожаные пластины почти не стесняли движений. Панцирь, в который обряжал меня Хансо-ран на тренировках, сидел не так ладно. Шлем несколько затруднял обзор, мешая повернуть голову, и я оставила его висеть у седла — капитаны, помня наказ генерала, велели не высовываться.

Я и не собиралась. Но в том, что при необходимости смогу убить, не сомневалась — в глазах то ли от волнения трезнилось, то ли еще пепел летал.

Кочевники не ушли далеко. Обремененные награбленным и пленниками, едва передвигающими ноги, они оставляли широкий след. И, счастливые от удавшейся вылазки, не слишком беспокоились о погоне.

Мы налетели сходу, не останавливаясь для выработки стратегии — все обсудили раньше, пока ждали подкрепления. Меня взяли в кольцо, не позволяя ввязаться в битву, но я и не рвалась. Сжимала меч и смотрела, как падают враги, как земля впитывает кровь, как скользят по ней ноги лошадей… И среди этого — рычащие собаки, хорошо знающие свое дело.

Кочевники защищались. Но некоторые пленники, воспрянув духом, вцеплялись в стремена, висли на поводьях, и взмахи мечей, отсекающих сведенные судорогой руки, отнимали у врага драгоценное время. Не прошло и часа, как остатки кочевого отряда побросали оружие и опустились на колени, признавая поражение.

«Земля, политая кровью». Только теперь я поняла, что стоит за этой фразой. Под копытами коня чавкала грязь, и белый чулок на правой передней ноге стал красно-бурым.

Отрубленные руки, ноги, головы… Кишки, вываливающиеся из вспоротых животов. Стоны раненых и хрипы умирающих… И запах. Поле боя не пахло, оно воняло.

Голова звенела, я словно находилась в какой-то жуткой компьютерной игре, слишком уж похожей на правду…

— Мастер! Поздравляю с победой!

Голос одного из капитанов вернул в реальность. Я заметила, как болят сведенные судорогой пальцы. Разжала, медленно, по одному, и выпустила рукоять меча.

— Вас тоже поздравляю, капитан…