Свет в джунглях

Пришлось обратиться к правительству, которое рекомендовало медикам выдать Швейцеру не диплом, а свидетельство о том, что он прослушал курс лекций. Коллеги-медики шутили: Швейцеру, дескать, мало двух докторских шляп — философской и теологической — подавай ему третью — медицинскую!

Занятия на факультете шли, однако, своим чередом. К плотной коренастой фигуре профессора Швейцера постепенно привыкли и преподаватели, и студенты. Последние даже полюбили своего умудренного опытом жизни товарища. Им льстило, что на их курсе учится автор нашумевшей книги о Бахе.

Большую помощь в эту трудную пору жизни Альберту Швейцеру оказывала Елена. Она редактировала немецкое издание его книги о Бахе, правила его статьи. Она была одной из немногих, кто с пониманием отнесся к решению Швейцера стать врачом. Это обстоятельство Альберт особенно ценил.

«Фрейлен-муттер», «барышня-мама», как называли Елену в Страсбурге, была неутомима. Следуя желанию Альберта, она стала работать инспектором общественного призрения. Однако Елена оказалась совсем непохожей на приютских попечительниц. Умная, сердечная, хорошо воспитанная, она быстро завоевала внимание и любовь сирот, которые так рано познакомились с нуждой и горем.

В марте 1907 года Елена Бреслау обратилась к страсбуржцам с воззванием о создании для бедных приюта. Во многих домах именитых граждан она побывала сама.

Однажды вечером, встретившись с Альбертом, она, сияя, сообщила:

— Нами собрано уже пятнадцать тысяч марок. Город даст нам дом. Скоро мы сможем начать.

— Великолепно, — откликнулся Альберт. — Ваши организаторские способности когда-нибудь нам пригодятся.

«Нам... Он сказал „нам“...» — Елена не слушала больше, о чем говорил ее спутник. Сердце подсказало ей, что Альберт, ее Альберт, не обмолвился. Объяснение в любви состоялось.

***

И опять потянулись дни учения: врачебная практика у профессора Кана и Шмидельбергера, хирургическая — у Маделунга и Ледерхозе, бактериологическая — у Форстера и Леви... Когда же, наконец, он сможет выспаться?..

Зато сколько радости было, когда его назначили ассистентом-практикантом в университетскую женскую клинику! Наконец-то, ликовал Альберт Швейцер, довелось ему взяться за осуществление настоящего дела.

В первую же ночь самостоятельного дежурства в клинике молодого врача поджидала забавная неожиданность. На утро он был приглашен на бракосочетание подруги Елены Элли Кнапп, а в полночь в его кабинет вбежала взволнованная медсестра и сообщила:

— Доктор, ваше присутствие необходимо. У фрау Лоренц начались роды.

— У фрау Лоренц? — Альберт Швейцер почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Он коснулся языком пересохших губ и решительно сказал: — Идемте!

Роженица очень мучилась. Альберт делал все, чтобы облегчить ее страдания, — он забыл о времени, забыл о приглашении Элли, и когда на свет появился горластый крепкий мальчишка, солнце стояло уже довольно высоко.

Боже! Его приглашали к десяти, а сейчас было без четверти одиннадцать!

Молодой врач выбежал на улицу, не без труда нашел свободного извозчика и через четверть часа с грохотом подкатил к церкви, где совершалось бракосочетание.

— Почему вы опоздали? — в один голос воскликнули Елена и Элли.

— У меня родился чудный парень, — ответил сияющий Альберт.

Подруги, смеясь, поздравили Швейцера с почином. В ответ Альберт пожелал Элли и ее мужу большого и счастливого совместного пути.

Он видел, как посерьезнела Елена. А через некоторое время к его учебным заботам прибавилось и личное осложнение. В начале 1909 года Елена оставила свое место инспектора приюта, чтобы после летнего отпуска, который она использовала для поездки в Россию, учиться во Франкфурте на высших курсах медицинских сестер. Альберт Швейцер впервые почувствовал, как не хватает ему его спокойной помощницы и подруги, для которой он, к сожалению, находил так мало времени.

Елена также казалась огорченной разлукой. К тому же, работа медицинской сестры была очень тяжелой и требовала полной отдачи и душевных, и физических сил, Елена не выдержала такой нагрузки и заболела. Врач послал ее в горы Шварцвальда. Горный воздух творил чудеса. Первое время она смогла ходить не более двух-трех часов, а затем пропадала в горах целыми днями. Вскоре, почувствовав себя хорошо, Елена поспешила в Страсбург.

***

Летом 1909 года в Страсбурге проводили отпуск супруги Морель, которые больше года проработали во французской миссии в Ламбарене, на берегу реки Огове. Оба они занимались на медицинских курсах при Страсбургском университете. Однажды фрау Морель спросили:

— Знаете ли вы медика, который ассистирует в университетской клинике? Нет? Удивительно! Он же собирается к вам в Африку!

Альберта Швейцера представили фрау Морель, и он начал тут же расспрашивать ее. Расставаясь, он сказал:

— Вы непременно должны прийти ко мне и рассказать о жизни в Африке.