Свет в джунглях

Конго... От своих пациентов Швейцер слышал много страшных рассказов об этой области Африки. На ее обширной — почти два с половиной миллиона квадратных километров — территории обитало всего лишь 12 миллионов человек[5]. Еще совсем недавно, каких-нибудь 30—40 лет тому назад, население Конго составляло 20 миллионов человек. За этот короткий отрезок времени 8 миллионов африканцев пали жертвами болезней и ужасающих зверств белых господ. Владельцы шахт, рудников и лесных разработок не считали африканцев за людей: если чернокожий не выполнял дневную норму, надсмотрщик пристреливал его.

Более «гуманные» хозяева ограничивались тем, что отрубали ослушнику ногу или руку, а если тот особенно провинился — обе руки. Швейцеру доводилось видеть фотографии таких «ослушников».

От тяжелых раздумий доктора отвлекала природа. Он мог часами наблюдать разнообразнейшие проявления жизни на берегах обмелевшей реки — вот из зарослей лиан выглянули и тотчас же скрылись любопытные обезьяны; вот орел-рыболов молнией пронесся над гладью реки и взмыл в небо с добычей в когтях. Пароходик прижался к правому берегу, и Швейцер невольно залюбовался причудливым и мощным сплетением корней лиан. Корни, как могучие канаты, уходили в глубь реки.

Вечером на третий день путешествия, когда пароходик на закате солнца проследовал прямо через стадо крокодилов, к Швейцеру пришло то, что принято называть озарением.

Уважение к жизни! Вот что должно стать основой нравственности, вот что надо воспитывать в человеке!

Жизнь — это самое сокровенное из того, что создала природа. Жизнь — это основное реальное благо человечества. Высочайшая ценность сущего требует великого уважения к жизни.

Ура! Главное найдено! Теперь он обязательно допишет книгу. И посвятит ее своему самому верному другу, своей главной помощнице — жене, милой и мужественной фрау Елене.

***

Швейцер всегда был большим другом животных. В Ламбарене у него образовался настоящий зоопарк. От обычного он отличался только тем, что здесь животные жили не в клетках, а на воле.

Однажды к доктору доставили больного африканца. Переводчик предупредил:

— Больных двое.

— А где же второй? — спросил доктор.

Переводчик вышел и привел упиравшуюся карликовую антилопу. Одна из ножек у нее была перебита. Охотник-африканец подобрал бедняжку в лесу.

Швейцер погладил антилопу и сказал:

— Ну что ж, вылечим и тебя.

Так у Антилопелли появилась подружка. Назвали ее Самба.

В качестве пациента пришла в дом доктора и обезьяна-шимпанзе Биби. От зубов леопарда ее спас старый охотник Лунонга. Когда доктор вылечил Биби, она настолько привязалась к нему, что не отходила от него ни на шаг. С большим трудом удавалось выставить Биби из операционной: ее прогоняли, закрывали за ней дверь, а она через минуту лезла в окно.

Лунонга неоднократно убеждал Швейцера отказаться от приручения антилоп.

— Они уйдут в джунгли, — указывал он пальцем в сторону Антилопелли и Самбы.

Мадемба в знак согласия кивал головой.

— Они уже большие и жирные. Почему ты не ешь их? — спросил он.

— Я хочу забрать их с собой в Европу, — ответил Швейцер.

— А-а! — понимающе закивал головой Мадемба. — Оганга — хороший сын. Оганга хочет угостить нежным мясом антилопы свою мать...

***

Как, должно быть, смеялась Адель Швейцер, когда в одном из писем сын поведал ей об этой истории...

Дa, любое продовольствие оказалось бы сейчас для родителей доктора желанным. В Счастливой долине наступили тяжелые времена. В Гюнсбахе стояли войска. Одна за другой следовали реквизиции мяса и хлеба. Гражданское население голодало.

В погожий летний день 3 июля 1916 года родители Альберта Швейцера отправились в местечко Вилбах к фабриканту Кейнеру, чтобы купить у него хоть немного продовольствия.

Навстречу им ехала повозка. Солдат-кучер, бросив вожжи, играл на губной гармонике. Внезапно лошадь понесла и устремилась на стариков.

Луи Швейцер, защищая жену, выступил вперед, но лошадь прянула в сторону и сбила с ног Адель. Удар пришелся в голову. Когда Луи склонился к жене, она была без сознания.

— Адель! Адель! — Луи Швейцер приподнял жену, но силы оставили его — и он упал рядом с нею.

К старикам, которые лежали на обочине дороги, сбежались крестьяне. Увидев мчащуюся прочь на полном ходу военную повозку, они поняли, какая трагедия только что разыгралась на дороге.

— Трус! Будь ты проклят! — крикнула вслед повозке молодая крестьянка. Двое пожилых мужчин в синих блузах бережно подняли Адель Швейцер и перенесли ее в ближайший дом.

Когда Луи вдруг ощутил, что чьи-то сильные руки поднимают его, он пришел в себя и, волнуясь, спросил:

— Что с моей женой?

— Она без сознания, — кратко ответил один из мужчин.

Только через час пострадавшую на попутной подводе доставили в пасторский дом в Гюнсбахе, а в 11 часов вечера Адель Швейцер умерла, так и не придя в сознание.

Известие о смерти матери Альберт Швейцер получил перед новым, 1917 годом. Он тяжело переживал неожиданно постигшее его горе. Внезапная смерть горячо любимой матери, о встрече с которой после войны он так мечтал, впервые поколебала его веру в будущее.