Свет в глубине

Это было несправедливо. Все, что сказал Джелт, было несправедливо, но у Харка заболело сердце. Неужели все это время Джелт относился к нему именно так – как к чему-то яркому и раздражающему, что могло бы сохранить ему жизнь, но вместо этого бросает его, танцуя?

– Я не могу спасти тебя, Джелт, – сказал Харк; глаза снова защипало. – Мне жаль. Мне очень жаль! Но уже поздно. Ты… ты мертв, Джелт. Умер в батисфере. Утонул. Я не успел спасти тебя. – Харк зашел слишком далеко, чтобы останавливаться на полпути. – Когда противовес лопнул и цепь начала разматываться, я просто… застыл от неожиданности. Не знаю, как долго это длилось. Я очнулся и нырнул, чтобы спасти тебя, но когда доплыл, ты был уже мертв.

Черный хлыст снова метнулся из темноты к Харку. Обернулся вокруг груди, сбил с ног, стал неумолимо тянуть наружу. Харк цеплялся за стены трещины, царапая руки и колени. Плечо ударилось о большой валун. Харк обхватил его и изогнулся, пытаясь пролезть глубже внутрь расщелины.

Шнур вылетал дважды в надежде его оторвать. В тех местах, которых коснулось щупальце, кожу саднило.

– Значит, это дело твоих рук! – прошипел голос, неразборчивый от ярости. – Это ты во всем виноват!

– Я пытался спасти тебя! – закричал Харк, чувствуя себя измученным и разбитым. – И думал, что спас! Но твое тело умерло. Единственное, что заставляло тебя двигаться, – сердце. Поэтому тебе становилось плохо каждый раз, когда ты был от него далеко. Поэтому метки так сильно изменили тебя. Скоро твой разум тоже умрет, потому что ты стал частью бога. Сейчас ты говоришь со мной, но это становится все труднее, да ведь? Скоро ты будешь плавать туда-сюда и пожирать людей – большая, глупая, вечно голодная рыба. Это уже будешь не ты.

Джелт, я не могу позволить тебе съесть себя. Может, я и пузырик, который спешит уплыть от тебя, танцуя, и жить своей жизнью, но я не хочу, чтобы ты исчез. Ты был моим другом, моим героем, моим братом, и скоро я останусь единственным человеком, который тебя помнит. Как только умру я, умрешь и ты. Не останется даже памяти. С этих пор я тебе не друг, Джелт. Я хранитель твоих историй.

– Вряд ли ты захочешь слушать истории, которые я мог бы рассказать, – донесся дикий гортанный шепот.

– Хочу, – заверил Харк.

– В самом деле? – проскрежетало нечеловеческое горло голосом, все еще полным человеческого презрения и боли. – Хочешь услышать историю о том, что на самом деле произошло на илистых берегах Рэттлгайза? А узнать, за что мне платили, пока я держался подальше от Ледиз-Крейва? Как насчет старого мусорщика из хижины на Несте? Хочешь милую историю о том, что с ним случилось? Нет, ты никогда не хотел слышать правду! Не хотел ничего знать, потому что тогда тебе пришлось бы повзрослеть.

Харк прислонился лбом к камню. Эти слова были правдой и поэтому ранили.

– Я хочу услышать эти истории, – ответил он. – Да. Давай начнем хотя бы с этих.

Неуклюжие движения «Бабочки» поднимали огромные облака ила со дна. Оглянувшись, Селфин увидела, как они дрейфуют, повинуясь легкому течению. Она резко изменила курс, целясь в правую сторону скалы, а потом повела субмарину большими зигзагами. Когда она остановилась, чтобы передохнуть, Квест тронул ее за плечо.

«– Что ты делаешь?» – спросил он.

«– Нам нужно какое-то укрытие, – ответила Селфин и показала на огромные облака бурого тумана, плывущие прямо к расщелине.

Селфин обвязала тряпкой нос и рот, чтобы не вдыхать ил. Квест последовал ее примеру. Селфин повесила на плечо пневматическое ружье.

«Все козыри». Помогло то, что сверкающие волны над ними, дрожащая равнина и каменные колонны не казались реальными. Ландшафт был будто из сна. Селфин говорила себе, что они дрейфуют не в воде. Что это был просто… воздух. В таком случае ей не приходилось думать о невообразимой тяжести черной воды с гибким фиолетовым разделом или о расстоянии, отделявшем ее от настоящего воздуха.

Больше всего ей не хотелось думать про сломанный визг «Бабочки». Маленькая субмарина была залита водой, так что у них больше не было воздуха, чтобы наполнить балластные цистерны и помочь «Бабочке» подняться. Потеря визга означала, что они не смогут использовать мощность крыльев маленькой субмарины, чтобы добраться до дома. То есть они больше никогда не увидят Ледиз-Крейв. Селфин никогда не увидит Корама, Сейдж и Ригг. Но она будет продолжать борьбу, чтобы спасти их жизни, даже если они никогда не узнают об этом.

Харк слушал истории, которые предпочел бы никогда не слышать. Узнал о первом неловком, глупом убийстве, которое совершил Джелт два года назад, после ночной пьяной ссоры на маленькой лодке. Противник упал с пробитой головой после удара крюком и больше не поднялся. Джелт сбросил мертвеца и его вещи за борт, вернулся в гавань и всю ночь бродил, чтобы прийти в себя.