Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней

В 1611 году, во времена Смуты, охватившей всю Русскую землю, войска Якова Делагарди (того самого, который и увезет в Швецию набитый документами сундук) окончательно разорили Валаамский монастырь. А с 1617 года по Столбовскому миру территория Карельского уезда вообще отошла под юрисдикцию шведской короны…

Оставшиеся в живых валаамские монахи покинули остров. Какое-то время скитались они по окрестным – Антониево-Дымская, Тихвинская – обителям, пока в 1618 году не осели в монастыре Василия Кесарийского в Старой Ладоге.

Валаамский строитель Сильвестр подал тогда челобитную царю Михаилу Федоровичу Романову, испрашивая позволения – «тот де Васильевский монастырь стоит пуст… тем монастырем и вотчиною и рыбными ловлями велено б им владеть, как владел того монастыря игумен и братия» – занять пустующий монастырь. Позволение было дано, и валаамцы поселились в Старой Ладоге.

Валаамские старцы привезли с собой книги, церковную утварь и даже колокола, но долголетия, надобного, чтобы пережить затянувшееся на столетие изгнание, они не захватили с собою.

В 1620 году в Васильевском монастыре жило восемь валаамских старцев, в 1687 году осталось их всего трое…

«Божественной службы за пустотою по многие времена в том монастыре не бывает и монастырское строение все опустело без остатку…». Тихо, как человек, угасал великий русский монастырь. Тогда казалось, что навсегда…

Считается, что многие монастырские предания и истории сочинены непосредственно на Валааме, для того чтобы приукрасить чудесами историю монастыря… Так это или нет, надо разбираться в каждом случае отдельно, но то, что на Валааме тщательно замалчивали одно из самых главных чудес своей истории – факт. Это чудо – возрождение Валаамского монастыря в начале восемнадцатого века…

Глава шестая

В феврале 1715 года, за шесть лет до принятия «Духовного Регламента», узаконившего закрытие «слабосильных» монастырей и общее наступление на Русскую Православную Церковь, архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря Иринарх, в подчинении которого находилась и обитель Василия Кесарийского в Старой Ладоге, совершил невероятное…

Он бил челом Петру I о передаче «на Ладожском озере остров Валамский и вкруг его рыбные ловли» Кириллову монастырю. Архимандрит мотивировал просьбу тем, что, во-первых, это бывшая вотчина Валаамского монастыря, община которого оказалась в составе Кирилловой обители; а во-вторых, территория эта после изгнания шведов пока еще не имеет нового российского владельца – «ныне впусте и никому не отдана».

Неведомо, какова бы была реакция императора…

Политика его заключалась не в устроении монастырей, а в ограничении и притеснении монастырей существующих. Но к Петру I челобитная не попала. Ее переслали по инстанциям князю А.Д. Меншикову, управлявшему тогда отвоеванными у Швеции землями.

Он и подписал в январе 1716 года Указ, в соответствии с которым просьба монастыря была удовлетворена и «остров Валамской со обретающимися на нем крестьяны и с пашней и с лесы сенными покосы и со всеми угоди» отдан в Кирилло-Белозерской монастырь в вотчину. Рыбные ловли отдавались монастырю лишь на пять лет. «По прошествии тех пяти лет отдать тое рыбные ловли на откуп с торгу кто более давать будет»…

Понятно, что, подписывая Указ, Меншиков думал не столько о монастыре, сколько о возможности привлечь к освоению Валаамских островов русского владельца.

«При этом, – пишут в своем исследовании “Валаам: от апостола Андрея до игумена Иннокентия” А.М. Спиридонов и О.А. Яровой, – он не отступал и от политического курса, направленного на сдерживание церковной собственности – эка вотчина: 4 крестьянских двора! А вот рыбные ловли, тут другое – богаты! Тут государственной казне прибыль, а может, и своей собственной. Так и не отдал губернатор рыболовные угодья Валаама Кириллову монастырю насовсем. Пусть попользуются пока лет пяток – потом продадим тому, “кто больше даст”.

Но если причины милости «светлейшего князя» просчитываются достаточно легко, то с мотивами поступков архимандрита Иринарха дела обстоят сложнее.

Нелепо предположение А.М. Спиридонова и О.А. Ярового, что архимандрит решил «выжать» из Валаама больше, чем могли ожидать в губернской администрации, и поэтому объявил епископу Ладожскому и Карельскому Аарону, в епархию которого входили теперь Валаамские острова, что «по имянному его великого государя указу велено… на Валамском острове строить вновь монастырь».

О каком «выжимании» речь, если приходилось не «выжимать», а делать достаточно серьезные вложения в монастырское строительство…

О риске мы уже не говорим…

Идти на подлог Указа самого императора ради какой-то весьма неблизкой выгоды?

Невероятно…

Через два десятка лет Синод проведет расследование причин строительства нового монастыря на Валааме, и строителя Иосифа (Шарова) подвергнут в застенках Феофана Прокоповича пыткам.

«Под страхом за неправдивое и утайное показание нетотию монашеского чина, но и жесточайшего в светском суде истязания», Иосиф ответил на вопросы следователей.