Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней

«В Лета 1782-го в Августе месяце бысть послан из Валаамского Монастыря с некоторою братиею иеромонах Иннокентий в город Новую Ладогу, для покупки хлебнаго для монастыря припаса. И егда возвращахуся в Монастырь плавание творя по Олонецкому брегу Ладожскаго Озера и уже быти им на два только поприща от Андрусовой пустыни, в то время внезапу воста буря велия и вдруг сильным ветром понесло их сойму на средину озера, вскоре же село судно на луду, где и било их всю ночь волнами до того, что сойму на бок опрокинуло, а после и на части разбило, волне же чрез сойму их перекатываясь ежеминутно приводили всех их в страхе смерти.

Когда же погода к утру стихла, тогда иеромонах Иннокентий зделал из досок плотик, стал на оный. Зная же, что они недалеко находятся от пустыни, преподобным Адрианом во имя Святителя и Чудотворца Николая созданной и по упразднении тогда в конечном запустении бывшей, помолился сим святым, дав обет и жить в сей пустыне и возобновить ее по возможности: и тако поплыл волнами носимый (в Ладожском озере волны после бурь более суток не утихают) – и Божиим поспешеством за молитвы Святителя и Чудотворца Николая и преподобного Адриана, принесен был волнами к берегу безбедственно, и что удивительно, прямо к Андрусовой пустыне…

Вышед убо на берег и вшед в монастырь велие воздаде благодарение Спасителю Богу, Божией Матери, Святителю и Чудотворцу Николаю и преподобному Адриану за избавление свое и сущей с ним братии от потопления»…

Параллели тут очевидны.

Герой «Нещастного приключения» – строитель Валаамского монастыря Иосиф (Шаров).

Герой «Сказания» – иеромонах Валаамского монастыря Иннокентий.

Оба они местные уроженцы… Иосиф Шаров родился в Старой Ладоге… Иннокентий – недалеко от Олонца, в деревне Рижкалицы Туксинского прихода.

И тот и другой плывут на Валаам.

Буря застигает Иосифа Шарова в трех поприщах от Ондрусова монастыря. Иеромонаха Иннокентия – в двух поприщах.

И тот и другой обращаются с молитвой к Николаю-угоднику. И тот и другой чудом спасаются с потерпевшей крушение ладьи.

Но, в отличие от Иосифа, Иннокентий живет в другое время. Уже притихли гонения на Православную Церковь, уже не запрещаются чудеса… Иннокентий твердо знает, где он потерпел кораблекрушение, развалины какого монастыря расположены на берегу… Он не просто молится, но дает (в Петровские времена это было бы приравнено к государственному преступлению!) обет возобновить по возможности Ондрусову пустыню…

Не поэтому ли и возвращается на Валаам не с черным «аки углие» ногами, а благополучно, сумев спасти и хлебный припас, что вез в монастырь?

Совершенно очевидно, что игумен Иннокентий, составляя «Сказание…», тоже думал о поучительных совпадениях двух разделенных шестьюдесятью шестью годами русской истории кораблекрушений… Но по смиренномудрию своему не говорит он, что не понята была Иосифом воля святого Адриана Андрусовского, потому и понес Иосиф кару…

А, может быть, слишком хорошо понимал Иннокентий, о чем хотел рассказать Иосиф (Шаров), чтобы осмелиться на прямое сопоставление своего кораблекрушения с кораблекрушением «Нещастного приключения»…

Мы не знаем этого…

Игумен Иннокентий просто вшил в свой труд – эти листки даже и формата другого! – описание «Нещастного приключения» – и этим ограничился.

Как явствует из «Сказания…», Иннокентий тоже не сразу приступил к исполнению обета и как бы и позабыл про него. И тогда было сделано вразумление.

«По прошествии одного месяца во един от дней видит сей старец Иннокентий в сонном видении Николая Чудотворца в священнической одежде и омофоре и за ним святолепна старца, иже бысть, по мнению его, преподобный Адриан Андрусовский, иже и рекоша ему: что ты обещания не исполняешь? Есть ли не исполнишь, то горше постраждешь, еже и бысть.

На другой бо год паки старец Иннокентий посылаем бывает с малою дружиною из Валаамскаго монастыря в Новую Ладогу за покупкою муки, крупы и прочаго хлебнаго припаса…

Нагрузив убо в Ладоге сойму, поехали они в монастырь обратно и опять по Олонецкому берегу. И как скоро изровнялись противу Андрусовой пустыни, то вдруг востал с берега ветр, который и понес лодку их в море против ночи. И паруса все разорвало, и несло без парусов боком, в ту же ночь и гром и молния и дождь весьма сильные били.

Вот я и вспомнил, что Святый Николай Чудотворец сказал, что будешь ты наказан, есть ли не исполнишь обещания своего! и паки призываю угодника Божия Николая Чудотворца в помощь и преподобного Адриана: свободите нас от беды и смерти сея, есть ли жив буду, то буду проситься у Преосвященного пожить и за помощию Божиею и Божия Матери и угодников Николая Чудотворца и преподобнаго Адриана Чудотворца, поправить монастырь потщуся… И посмотрим, показался берег: то слава Богу, мы обрадовались, а как приехали поближе, то усмотрели Коневский монастырь, и весьма обрадовались, и пристали в пристань, и пошли в монастырь согреться и отдохнуть»…