Света с нашего света. Драконы, ферма и король

Фалигарт кричал от боли, а я сожалела, что на моих сапогах нет острых каблуков.

— Я убью тебя! — орал он.

И в этом его обещании не было ни капли сомнения. И правда убьет. Я поняла это до того, как он развернулся и бросился ко мне. Хвост, словно пружина, выбросил мужчину вперед, и я подвинулась, чтобы уйти с его траектории. Но хвост слишком длинный, я зацепилась за него и снова упала. Еще пара таких падений, и я коленные чашечки раздроблю.

Фалигарт отшвырнул меня назад. И боль от приземления такая, что перед глазами на миг потемнело. В следующие пару секунд все происходило как в замедленной съемке. Вот маг стоял в стороне, и вот он уже надо мной сжимал в пальцах длинный изогнутый, как волна, клинок.

— Мерзкая тварь! — выплюнул он. — Жалкая ошибка, от которой следовало избавиться еще раньше! Драконово отродье! Насладись последними вздохами, ибо ваш слабый король не придет и не спасет тебя, — он прижал клинок к моей шее. — Но он узнает о той агонии, что я тебе подарю. Во всех самых ярких подробностях, — его шипение пробирало до костей. — Он узнает, что именно наг стал причиной твоей смерти. И он снова ничего не смог сделать. Жалкий, недостойный…

Беспечность, с которой я пыталась противостоять магу и разозлить его, очень быстро трансформировалась в гнев. Он не смеет говорить так о моем драконе! Пусть оскорбляет меня, причиняет боль не, но никто не смеет говорить о моей паре ни одного плохого слова! Не при мне!

Выражение лица Фалигарта поменялось, и он даже подался назад, потому что я перехватила клинок. Сжала его пальцами и почувствовала, как сталь врезалась в кожу. Но было плевать.

— Знаешь, почему именно он стал королем, а не кто-то из твоего народа? — подалась выше, подавляя мага и пугая его. — Потому что никто не захочет пойти за пресмыкающейся тварью. Никто не любит лжецов.

Чувствовала, как теплая кровь стекала по руке, но продолжала смотреть в глаза мага. Мы вели незримую борьбу, пока я не услышала шаркающие шаги и не повернула голову.

— Прекрати, Фалигарт, — попросил мужчина в черных одеждах слабым голосом.

Это и есть король? Вернула взгляд к магу и увидела, что тот ни на миллиметр не сдвинулся. Если это пришел Барольд, то он не слишком-то большой авторитет у своих подданных. Или это просто Фалигарт окончательно потерял контроль над собой? А может, все дело в том, как выглядит этот самый Барольд?

— Хватит, Фалигарт.

Лицо мага исказилось, и он резко отдернул руку. И от того, как он быстро двинул рукой, я увидела на его запястье черный кусок кожи и металла. Точно такое же «украшение» есть и у моей родственницы. Интересно. Барольд контролирует не только своих врагов, но и тех, кто ему служит?

— Ты можешь идти, Фалигарт.

Маг отполз назад на своем хвосте и, пронзив меня последний раз взглядом, скрылся в коридоре. Я продолжала лежать, переводя дух и думая о том, что только что могла умереть.

— Давно никто не мог вывести его из себя, — протянул Барольд, направляясь куда-то вглубь комнаты. — Еще на ярмарке мне едва удалось удержать его от повторного визита к вам.

— Вы были на ярмарке?

Кряхтя и причитая, я поднялась на ноги, стараясь не тревожить порезанную ладонь. И ничем ведь ее не перевязать. Стоит уже взять в привычку носить с собой носовой платок.

— Мне необязательно где-то быть, чтобы получать послания от своих магов, — Барольд приблизился к столу и поднял с него графин. — Хотите выпить?

— Откажусь, — прижала поврежденную ладонь к бедру. — Не доверяю, знаете ли, тиранам и убийцам.

У Барольда вырвался из горла хриплый смешок, после которого он начал кашлять. Он сделал глоток, чтобы справиться с кашлем и прочистить горло, но вино просто брызнуло из его рта в разные стороны. Выглядело отвратительно и жалко. Это и есть узурпатор, которого все боятся?!.

На вид Барольду лет шестьдесят, а может, и все семьдесят, потому что мой дедушка в шестьдесят не выглядел так плохо. А тут полный комплект неприглядного старения. Видно, что когда-то этот мужчина был крепким и сильным, но слишком резко сдал и даже спину долго не мог держать прямо. Не знай я, чем он занимается, могла бы его пожалеть.

— Простите, что встречаю вас в таком неприглядном виде, — наконец, мужчина перестал кашлять.

Повернулся ко мне, удерживая в пальцах кубок с вином. Посеребренные волосы спадали ему на глаза, а морщины необычайно сильно уродовали, скорее всего, некогда симпатичное лицо. Словно у него были не морщины, а шрамы, оставленные яростным временем.

— Но подобное случается, если тот, кого ты считаешь другом, отворачивается от тебя.

— О чем вы?

Мы оба двигались вперед, пока не оказались возле скамей, на которых лежали полосатые шкуры незнакомых мне животных. Я присела первая, а Барольд следом за мной на другую скамью. Он кряхтел, и я бы в другой раз бросилась помочь старику, но теперь продолжила сидеть на месте — нельзя обмануться этим беспомощным видом. Такому человеку обмануть, как вина выпить — ничего не стоит.