Светила

Джордж Шепард распорядился, чтобы тело Су Юншэна доставили в его личный кабинет в полицейском управлении и уложили на пол. Черные следы ваксы на подбородке и шее в смерти смотрелись тем более жутко; когда труп внесли в дом, миссис Джордж вдохнула поглубже, словно внутренне укрепляясь против шквала ветра. Коуэлл Девлин, явившийся прямиком из тюрьмы полицейского управления, потрясенно глядел на покойного. «Шляпник» как две капли воды походил на отшельника Кросби Уэллса, который вот так же лежал на этих самых досках два месяца назад – собственно говоря, на той же самой миткалевой простыне, – губы его чуть приоткрылись, один глаз белесо проблескивал сквозь неплотно сомкнутые веки. Лишь спустя мгновение Девлин осознал, кого перед собою видит.

– Это я стрелял, – невозмутимо объяснил Шепард. – Он целился в Карвера. Задумал застрелить его в спину через окно. Я как раз вовремя подоспел.

Девлин наконец-то вновь обрел дар речи:

– А вы разве не могли… разоружить его?

– Нет, – отрезал Шепард. – В тот момент – нет. Либо его жизнь, либо жизнь Карвера – выбора не было.

Маргарет Шепард всхлипнула.

– Все равно не понимаю, – промолвил Девлин, скользнув взглядом по ней и вновь оборачиваясь к Шепарду. – С какой бы это стати он целился в Карвера?

– Может быть, ты прояснишь недоумение капеллана, Маргарет? – обратился Джордж Шепард к жене; та снова всхлипнула. – Преподобный, я вам поручу выкопать еще одну могилу.

– Разве не следует отослать прах родне покойного? – нахмурился Девлин.

– У этого никакой родни нет, – возразил Шепард.

– Откуда вы знаете? – не поверил Девлин.

– И снова вам, вероятно, стоило бы спросить мою супругу.

– Миссис Шепард? – неуверенно воззвал Девлин.

Маргарет Шепард задохнулась, закрыла лицо руками. Шепард обернулся к ней.

– Успокойся! – приказал он. – Ты ведешь себя как ребенок.

Женщина тотчас же отняла ладони от лица.

– Простите мне, преподобный отец, – прошептала она, отводя глаза. Лицо ее было белее мела.

– Да что вы, я все понимаю, – нахмурился Девлин. – Для вас это сильный шок. Наверное, вам стоит прилечь.

– Джордж, – прошептала она.

– Я считаю, сегодня ты сделала нравственный выбор, – проговорил тюремщик, буравя ее взглядом. – Я выношу тебе благодарность.

При этих словах лицо миссис Шепард сморщилось. Она закрыла рот ладонями и выбежала из комнаты.

– Примите мои извинения, – обратился тюремщик к Девлину. – Моя жена чрезвычайно неуравновешенна, как вы сами видите.

– Я ее не виню, – отозвался Девлин. Отношения между Шепардом и его женой очень беспокоили священника, но у него хватало ума не высказывать свои опасения вслух. – Это только естественно – испытывать глубокое потрясение в присутствии смерти. Тем более если был лично знаком с покойным.

Шепард неотрывно глядел на недвижное тело Су Юншэна.

– Девлин, – проговорил он спустя какое-то время, поднимая глаза, – вы со мной не выпьете?

Девлин удивился: подобное приглашение от тюремщика он слышал впервые.

– Почту за честь, – осторожно подбирая слова, проговорил он. – Но может быть, нам пройти в гостиную… или на крыльцо, чтобы не беспокоить миссис Шепард.

– Да. – Шепард отошел к бару. – Вы предпочитаете бренди или виски? У меня есть и то и другое.

– Что ж, – промолвил Девлин, изумляясь все больше, – я уж забыл, когда в последний раз пробовал виски. Чуточка будет в самый раз.

– У меня «Керклистон» есть, – сообщил Шепард, выбирая бутылку и демонстрируя ее гостю. – Вполне сносный.

Он составил вместе две стопки, ухватил их своей широкой лапищей и жестом велел Девлину открыть дверь.

Внутренний двор полицейского управления пустовал; в темноте сделалось зябко. В окнах домов напротив все ставни были опущены; жители уже спали; на закате ветер стих, и воцарилось полное безмолвие – недвижное, как гладь пруда. Ни звука, ни шелеста – только мошки бьются о стеклянный плафон, закрепленный рядом с дверью коттеджа. Всякий раз, как мошка по спирали снижалась прямо в пламя, с шипеньем вспыхивала искра – и тут же разливался пыльный, едкий запах: насекомое сгорало.

Шепард поставил стопки на перила и плеснул обоим виски.

– Маргарет была женой моего брата, – сообщил он, вручая одну из стопок Девлину и залпом осушая вторую. – Моего старшего брата, Джереми. Я женился на ней после его смерти.

– Благодарю вас, – пробормотал Девлин, принимая стопку и поднося ее к носу.

Тюремщик поскромничал: напиток был не просто сносный. В Хокитике бутылка «Керклистона» стоила восемнадцать шиллингов, а когда спиртное бывало в дефиците, то и двойную цену выкладывали.

– Салун «Белая лошадь», – рассказывал тюремщик. – Вот как это место называлось. Портовая таверна в гавани Дарлинг. Там его убили выстрелом в висок.

Девлин пригубил виски. Напиток отдавал дымком и немного затхлостью, наводя на мысль о солонине, и новых книгах, и скотном дворе, и гвоздике.