Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Если покажет, то ему, скорее всего, дадут второй шанс. Его организм уже пережил влияние аномальной силы, едва не заплатив за это жизнью. Если ему повезет обнаружить чувствительность, будем решать. Но, Николаев, запомните: это не значит, что его грехи забыты.

Его слова прозвучали строго, но в них чувствовалась толика надежды.

— Благодарю, ваше благородие, — кивнул я.

— Каждый чувствительный сейчас на вес золота, — добавил Ланской, прежде чем развернуться и пойти дальше.

Я остался стоять, глядя ему вслед, пока его фигура не скрылась за поворотом.

Слова Ланского оставили во мне смешанные чувства. Уваров заслуживал наказания за свои поступки, но если он действительно мог стать частью нашей миссии, то, возможно, ему стоило дать шанс.

* * *

Шум столовой заполнял уши, смешивая звон посуды с гулом голосов. Мы сидели за длинными деревянными столами, обедая после занятий. В тарелках — традиционная каша, мясо и слегка увядший салат, но в этот раз никто не жаловался на пищу. Мысли курсантов занимало предстоящее тестирование.

Уже минут пятнадцать обсуждение шло то вполголоса, то в громких восклицаниях, пока кто-нибудь из сержантов не бросал на нас предостерегающий взгляд.

— Ну что, Алексей, расскажи уже, как всё это проходит, — Миша Эристов, бледный и явно нервный, склонился ко мне, глядя прямо в глаза. — Это правда больно?

Я отложил вилку и посмотрел на него, пытаясь подобрать слова.

— Не могу сказать, что приятно, — начал я спокойно, — но и не смертельно. Всё зависит от твоего тела и… ну, настроя.

— Настроя? — с тревогой переспросила Тамара Зубова, сидевшая рядом с Мишей. Она нервно теребила угол салфетки. — Там нужен какой-то особый тип концентрации?

— Не совсем так, — вмешалась Катерина, которая сидела напротив нас. — Никаких особых типов, просто умение контролировать эмоции и слышать себя. А ещё важно помнить, что нас тестируют не ради мучений, а ради нашей же безопасности.

— А если у меня окажется нулевая чувствительность? — Эристов опустил взгляд в тарелку, ковыряя вилкой кашу. — Меня просто выкинут?

— Никто никого не выкинет, — вмешался Андрей. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Спецкорпус — это не только положительно чувствительные к Искажениям. У нас здесь множество функций, и не для всех нужен этот дар.

Я улыбнулся.

— К тому же чувствительность не может быть нулевой. Она или положительная, или отрицательная. Положительная — когда ваш организм принимает аномальную энергию и может перерабатывать ее в личный эфир. А отрицательная — когда инородная сила тебе вредит. То есть адаптации не случается.

Катерина кивнула.

— Поверьте, ребят, здесь и без чувствительности есть чем заняться, — сказала она, отодвинув тарелку. — Химики, барьерники, артефакты, лекари…

— Катерина права, — подхватил Лёва, с добродушной улыбкой хлопнув Михаила по плечу. — Даже если ты не чувствуешь магической энергии, ты всё равно можешь стать отличным офицером.

Феликс улыбнулся.

— Да, Лёва прав, — поддержал его Феликс Юсупов. — Потому-то наши командиры делают акцент на разных навыках. Нас же не зря сперва учили справляться с аномалиями без спецэффектов…

Но Эристов всё равно выглядел подавленным.

— Лёва, ты сам-то не боишься? — спросил он с вызовом.

— Боюсь? — Львов усмехнулся. — Есть немного. Но я здесь ради службы. Так что буду делать, что скажут… К тому же с нами И Алексей, и Андрей, и Катерина. Все живые и вполне здоровые. Так что надеюсь на лучшее…

Но не всем удавалось сохранять спокойствие. Тамара всё ещё теребила салфетку, изредка бросая взгляд на меня и Катерину, будто мы могли дать ей уверенность. Настя Гагарина и Аполлон Безбородко сидели чуть дальше, обсуждая что-то шёпотом.

За чаем мы как раз обсуждали планы на вечер. До завтрашней контрольной по магохимии оставалось не так много времени, и мы собирались все вместе пойти в библиотеку, чтобы разобрать несколько заковыристых задачек.

— Нужно освежить формулы, — сказал Андрей, поднимаясь из-за стола.

— И ещё раз пройтись по таблице реактивов, — добавил Феликс.

— А я бы лучше поспала, — пробормотала Тамара, но, видимо, заметив наши взгляды, быстро добавила: — Шутка!

Мы направились к выходу, когда в дверях неожиданно появился майор Ланской. Его фигура заполнила проём, преградив нам дорогу. За куратором стояли двое сержантов.

— Добрый день, господа, — начал он с доброжелательной улыбкой, которая тут же заставила всех напрячься. — Прошу прощения за внезапное вмешательство в ваши планы.

Его голос звучал почти непринуждённо, но все знали, что за этой манерой скрывается что-то серьёзное.

— Курсантам первых трёх групп предлагается… — он сделал небольшую паузу, оглядев нас, — проследовать со мной.

Мы с Андреем обменялись кивками. Началось.

— Прямо сейчас? — нерешительно спросила Тамара.

— Прямо сейчас, — подтвердил майор с лёгким кивком. — И не волнуйтесь, господа. Всё будет под контролем.

Я вздохнул и посмотрел на товарищей. В их глазах читались разные эмоции — от любопытства до страха. Курсанты уже успели напугать друг друга разными страшилками.

— Ладно, идем, — тихо сказал я, делая шаг вперёд.