Светлейший-6. Шторм над Петербургом

Миша задержался на долгих десять минут, а когда появился на пороге, его лицо было бледным, но он держался.

— Всё нормально, — сказал он, проходя мимо нас. — Немного… странно, но жить можно.

— Вот видишь, — прошептал Андрей. — А ты боялся.

Феликс вышел последним из нашей группы. На его лице играла ухмылка, как будто он только что вернулся с бала, а не с потенциально опасной процедуры.

— Ну, и что там? — спросила Лена Салтыкова, не выдержав напряжения.

Феликс, привычно взмахнув рукой, бросил:

— Пустяки. Артефакт подержал в руках — и всё. Ни боли, ни огня, ни чуда. Не знаю, чего вы все боитесь.

Кто-то тихо засмеялся, но смех был нервным. Остальные, хоть и попытались сделать вид, что расслабились, всё равно продолжали коситься на закрытую дверь кабинета.

— Ладно, Брюс, вы следующий, — громко объявил Заболоцкий, глядя в список.

Яков поднялся с места, его лицо было каменным, но в движениях читалась нервозность. Он прошёл мимо нас, не сказав ни слова.

Внезапно раздался громкий звук, похожий на глухой удар. Я обернулся.

Феликс, который минуту назад стоял как ни в чём не бывало завалился набок и рухнул на кафельный пол.

Глава 20

— Феликс! — выкрикнула Настя Гагарина, подрываясь с места.

В коридоре поднялся шум, девушки вскрикивали, кто-то замер на месте, не зная, что делать. Я среагировал мгновенно — бросился к Юсупову, за мной последовал Андрей.

— У него эфир почти на нуле! — крикнул я, опускаясь на колени рядом с ним. — Андрей, помоги уложить!

Мы аккуратно положили его на спину. Лицо Феликса было мертвенно-бледным, дыхание едва заметным. Вокруг нас столпились испуганные курсанты.

— Что с ним?

— Это из-за аномальной энергии?

— Он слишком быстро отреагировал, — пробормотал я, пытаясь понять, что именно пошло не так. — Доложите Сумарокову.

Катерина присела рядом и принялась водить руками, диагностируя уровень эфира, её взгляд был сосредоточенным:

— У нас с Андреем тоже реакция пошла почти сразу, — торопливо проговорила она. — В тот же день начался процесс адаптации. Может, у Феликса тоже нечто подобное…

Она замолчала, видимо, пытаясь найти ответ.

— Что там? — раздался голос Сумарокова, который подбежал вместе с Заболоцким и ещё двумя медиками.

— Вероятно, стремительная реакция на аномалию, — коротко доложил я, вставая и отступая в сторону.

Медики немедленно начали осмотр. Заболоцкий, не теряя времени, скомандовал:

— В палату его. Срочно.

Вокруг засуетились санитары, сестры и маголекари. Нас оттеснили в другую часть коридора, и ребята беспомощно наблюдали за тем, как смертельно побледневшего весельчака Юсупова перекладывали на каталку.

Когда Феликса увезли, в коридоре повисла зловещая тишина. Лица курсантов, до этого ещё держащих видимость спокойствия, выражали одно и то же: страх.

— Мы тоже можем вот так свалиться? — сдавленным голосом спросил Миша Эристов.

— А если эта штука убивает? — добавила Тамара Зубова, её голос дрожал.

— Надо отказаться, — заявил кто-то из второй группы. Кажется, Макс Ламздорф. — Это уже не учебка, а какой-то опасный эксперимент!

— Что за бред! — громко сказал ещё кто-то, но в голосе читалось больше тревоги, чем уверенности.

Я поднялся на ноги и встал в центр коридора, оглядывая курсантов. Все взгляды обратились ко мне. Паника, которая за секунды захлестнула ребят, могла перерасти в настоящий бунт.

— Тихо, господа! — резко сказал я, заставив их замолчать.

— Алексей, ты же видел, что с ним произошло, — запаниковал Миша Эристов. — Может, мы все такие? Может, каждый из нас свалится через пять минут?

— Никто не свалится, если будете выполнять приказ, — отрезал я, стараясь говорить спокойно, но твёрдо.

Эристов нахмурился, но промолчал.

— Слушайте меня, — я прошёлся взглядом по лицам курсантов, останавливаясь на каждом. — Да, Феликсу стало плохо. Но вы слышали, что сказал подполковник: дозы тщательно рассчитаны, но все реакции на аномальную энергию — индивидуальны. Меня не вырубало, но была боль, и процесс шел медленно. Андрея выворачивало наизнанку, а Катерина после контакта долго была в отключке. У всех проходит по-разному, но мы все живы и здоровы.

Андрей выступил вперед, поддерживая мои слова.

— Никто не отправляет нас в могилу и не собирается убивать. Но мы все знали, на что шли, когда поступали в Спецкорпус. Каждому при зачислении объяснили, насколько это опасная служба.

Катерина кивнула:

— К тому же вам рано или поздно придется контактировать с аномальной энергией — это неизбежно, — сказала девушка. — Лучше уж так, под контролем медиков и с возможностью восполнить эфир, чем если бы это застало вас далеко от города…

Я кивнул товарищам и уставился на роптавших курсантов.

— Приказ Шереметевой — каждый должен пройти тестирование. И если вы намерены из страха нарушать приказы, то вам в этих стенах делать нечего.

Мой голос звучал ровно, хотя внутри всё кипело. Я не мог допустить, чтобы паника овладела ребятами.

— Алексей, а если я не готов? — робко спросил Коля Щербатов из второй группы.

Я повернулся к нему: