Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Личные отношения, не связанные со служебными обязанностями, складывались между А. В. Макаровым и А. Д. Меншиковым параллельно с упрочением их деловых связей и ростом политического влияния кабинет-секретаря. В целом взаимоотношения Алексея Васильевича с другими петровскими соратниками в отечественной и тем более зарубежной историографии рассмотрены крайне поверхностно. Говоря о месте А. В. Макарова среди политической элиты начала XVIII в., авторы исторических трудов приводят факты его посреднической деятельности, акцентируют внимание на выгоде, которую извлекали петровские соратники, обращаясь к кабинет-секретарю за помощью и «предстательством»[1099]. При этом дискутируется вопрос, мог ли А. В. Макаров влиять на решение государя и прислушивался ли Петр к мнению кабинет-секретаря. Так, Н. И. Павленко и Е. В. Анисимов отмечали значительную роль А. В. Макарова в процессе выработки и принятии политических решений, доверие царя к его мнению. В противоположность Я. А. Лазарев отзывается о А. В. Макарове как о «техническом персонаже», занимавшемся передачей сведений от Петра к его соратникам и наоборот[1100]. Попытки дать оценку деятельности кабинет-секретаря позволили наметить направления социальных связей, однако не привели к выработке системного представления о степени и масштабах его политического влияния, принадлежности к той или иной «партии», механизмах поведения и извлекаемой выгоде.

Отношения А. В. Макаров и А. Д. Меншикова рассматриваются в аналогичном контексте. Исследователи единодушно склоняются к тому, что кабинет-секретарь был чуть ли не единственным человеком (за исключением Екатерины Алексеевны), кто поддерживал князя на протяжении всего петровского правления. Как правило, преданность Алексея Васильевича связывается с чувством благодарности за протекцию, которую А. Д. Меншиков оказывал ему в 1703–1704 гг. во время службы в Ингерманландской (Ижорской) канцелярии[1101]. Кроме того, по мнению С. М. Троицкого, в судьбе государственных деятелей имелось много общего, поскольку оба сделали головокружительную карьеру благодаря личным способностям, преданности Петру I и его фавору. Будучи «низкого» происхождения, они «оказались жадными, ловкими, предприимчивыми дельцами, вплоть до своего падения продолжавшими всевозможными способами округлять владения и увеличивать доходы»[1102]. Близость к государю объединяла князя и кабинет-секретаря и сделала их союзниками в ключевых событиях петровского правления. Так, П. Бушкович прослеживает взаимодействие царских соратников по ходу дела царевича Алексея. Он описывает следующую сцену, произошедшую на свадьбе сына И. А. Мусина-Пушкина: закончив разговоры о шведско-русских мирных переговорах, Петр I встал из-за стола, отвел в сторону А. Д. Меншикова и А. В. Макарова и дал им какие-то указания, от которых князь помрачнел; вскоре после этого в Санкт-Петербургскую крепость были доставлены В. В. и. М. В. Долгоруковы, А. П. Лопухин, И. Афанасьев, Ефросинья и ее брат А. Ф. Лопухин, а следствие по делу царевича Алексея было возобновлено в более строгом варианте[1103]. В противоположность принадлежность к противоборствующим лагерям А. В. Макарова и А. Д. Меншикова в конфликте А. А. Курбатова с братьями Соловьевыми охарактеризовал Д. О. Серов. Он обращал внимание на то, что Соловьевы «являлись в полном смысле “креатурами” Меншикова», а А. В. Макаров долгое время помогал А. А. Курбатову, противостоящему им[1104]. Отдельным сюжетом, наглядно отразившим взаимоотношения двух государственных деятелей, являлось знаменитое Почепское дело князя А. Д. Меншикова, в котором А. В. Макаров сыграл важную роль. Имя кабинет-секретаря называют среди тех, кто способствовал затягиванию дела, покрывал земельные захваты А. Д. Меншикова на Украине, заступался за князя перед государем[1105].