Нам давно известно о путешествиях через Сахару, состоявшихся до середины XIV века. Например, описано паломничество Мусы (1312–1337), правителя Малийской империи, в Мекку в 1324 году. В начале XIII века христианский король из Нубии побывал в Константинополе — он планировал отправиться далее в Рим, а затем в Сантьяго-де-Компостелла на северо-западе Иберии. Кроме того, группа посланников из Нубии прибыла к папскому двору в начале XIV века, предлагая собратьям-христианам свою помощь в борьбе с исламом. Торговые пути через Сахару и вглубь страны из Индийского океана через Африканский Рог были еще более разветвленными. Наши данные о маршрутах распространения чумы подтверждаются археологическими свидетельствами: некоторые поселения в Восточной и Центральной Африке в ту эпоху быстро обезлюдели и даже прекратили свое существование. Это были аванпосты на побережье и, возможно, более крупные внутренние города, такие как Большой Зимбабве. Судя по некоторым, пусть и скудным, эфиопским источникам XV века и суданским документам более поздней эпохи, чума оставила здесь свой след. Это отразилось в почитании святых защитников от этой болезни (например, святого Роха).
История «черной смерти» — еще и история культуры, история того, как распадались и вновь объединялись сообщества, осмысляя произошедшее бедствие. За несколько сотен лет чума распространилась на тысячи и тысячи миль и забрала жизни сотен миллионов людей.
Когда первая волна пандемии отступила, мир, по словам Жана де Венета, преобразился, в чем мы с уверенностью можем согласиться. Возможно, Жан заблуждался относительно того, что люди изменились физически, но в том, что людям пришлось адаптироваться к новым реалиям, он был прав. «Черная смерть» не была концом света, но был апокалипсис, раскрытие некой сокрытой истины. «Черная смерть» показала нам, что люди всегда перемещались по миру — в Европу и из Европы, через Средиземное море, в Азию и обратно. После окончания эпидемии чумы полностью изменился взгляд на мир — теперь он начал фокусироваться на разных точках света.
Одна из самых необычных теорий происхождения «черной смерти» заключалась в том, что болезнь была вызвана звездой. Гийом де Нанжи писал, что в августе 1348 года «очень большая и яркая звезда была замечена на западе над Парижем… Как только наступила ночь, мы с превеликим удивлением наблюдали, как эта большая звезда простерла много лучей света и, испустив лучи на восток над Парижем, полностью исчезла». Гийом счел это предзнаменованием множества смертей. Боясь чумы, люди постоянно косились друг на друга с подозрением, но они никогда не забывали и о том, как действует Бог — в мире, на небесах и, по словам некоторых поэтов XIV века, на звездах.
Глава 17. Звезды над восьмиугольным куполом
В 1292 году «некоторые добрые мужи Флоренции, ремесленники и торговцы» пришли в ярость. Согласно «Новой хронике» Флоренции, которую в 1300-х годах написал Джованни Виллани (ум. ок. 1348), торговец шерстью, банкир и, вероятно, правительственный подрядчик, замешанный в коррупционных схемах, до той поры «всем… начинаниям способствовал успех», а горожане были «сыты и богаты». Но сытая спокойная жизнь порождает высокомерие, высокомерие вызывает зависть, поэтому горожане стали враждовать. Больше всех свирепствовали нобили, самые знатные семьи Флоренции. По словам Виллани, и в городе, и в сельской местности богачи брали что хотели и убивали всех, кто вставал у них на пути, оставляя обычным зажиточным горожанам, своего рода «верхнему среднему классу», только один выбор: захватить власть.
«Второе народовластие», как его назвал Виллани, приняло новую конституцию — «Установления справедливости». Этот документ возвысил незнатных представителей городских гильдий, ограничил полномочия элит и исключил их представителей из числа высших должностных лиц. Согласно документу, патриции были наказаны за преступления. Взяв власть в свои руки, пополаны (от итал.
Но через пару лет строительство застопорилось. Разразилась очередная гражданская война, в которую вмешались французский король и папство. Многие члены нового правительства были убиты или отправлены в изгнание. Среди тех, кто бежал из Флоренции, чтобы никогда не вернуться, был средневековый поэт и политик Данте Алигьери.