Светлолесье

– Полуденный… царь? – прошептала я, остановившись у руин с раскрошенными ступеньками и перебитыми окнами. Нить оборвалась у крыльца, оставив меня один на один с чернеющим зевом провала.

– Ему нужен твой дар не меньше моего!

Но я узнала это место… Оно мне снилось.

Ждать буду тебя у Печати. Там сама мое имя назовешь!

Я шагнула вперед, и ветер, будто столкнувшись с невидимой преградой, стих. Драург не мог проникнуть сюда.

Воздух был густ и стыл, от него першило в горле, и не было в нем ни тепла, ни жизни, ни даже запаха гари или торфяного болота. Когда глаза привыкли к скудному освещению, я различила своды уцелевшей крыши, а над ней – затянутое желтовато-серыми облаками небо. Всюду виднелись кучи разбитой кладки. Но пол, хоть и такой же пыльный, как и все вокруг, состоял из плит с изразцами парящей в круге восходящего солнца птицы.

Святоборийский орел и родовое солнце Зари. Я прошлась, стараясь не запнуться о вывороченные плиты. Когда-то над ними возвышалась могучая стена шириной в три камня, но теперь – всего лишь поросшая поганками и лишайником развалина.

Все здесь потускнело, как нечищеное зеркало, но не изменило своей природы. Я видела едва различимое, но потустороннее сияние этих развалин. Казалось, каждый угол покрыт немыслимой древностью и омыт не столько светом луны, сколько самой вечностью.

А незваный гость уже появился на пороге мунны, принеся с собой запах летних сумерек и полыни.

Я обернулась на звук шагов и сразу поняла, что на пороге стоит тот человек из снов. На нем было темно-серое одеяние, из-под которого выглядывала темная рубашка с высоким воротником, но все это я разглядела позже… Таким я его запомнила в тот миг, и таким навсегда остался его образ в моей памяти.

А тогда, в новую и будто первую нашу встречу, его чужой, но прямой взгляд пригвоздил меня к месту, словно бы это я явилась сюда непрошенной.

– Не приближайся, – твердо произнесла я. – Кем бы ты ни был.

Незнакомец усмехнулся и сделал еще шаг.

– Назови мое имя, колдунья.

Теперь незнакомец стоял рядом, близко. Я отшатнулась. Если раньше его черты казались смазанными, чужими, то теперь я ясно видела просветителя – того самого, молоденького, помятого с виду мужчину, что каждый вечер по дороге домой махал мне от дверей мунны.

– Какого чудня…

Без посоха он двигался мягко и плавно. Опять в его усмешке, то и дело возникающей на устах, таилось нечто хищное. Но смотреть – все равно что пытаться удержаться на палубе корабля во время шторма: теряешь равновесие, теряешь себя.

Очень знакомое ощущение.

– Кто… кто ты такой?!

– Ты знаешь кто, – улыбнулся просветитель и, откинув с лица смоляные пряди, прищурил разноцветные глаза.

Осознание одной простой истины, словно молния, пробило мой помутившийся разум.

Просветитель. Колдун.

– Ты… Ты не можешь быть…

– Почему? – развеселился мужчина и махнул кистью, будто смахнул несуществующую паутину с несуществующего зеркала. Воздух перед ним внезапно сгустился, побелел и распался на кольца тумана.

– Что это?!

– Посмотри внимательнее, Лесёна. Разве не узнаешь?

Внутри колец были картинки: пушистые одуванчики, звездные небеса, ледяная пещера – сны, что я видела, но и другие – слюдяная гладь моря, обветшалый замок…

Но откуда?

– Не ты ли звала меня? – произнес колдун, приветливо улыбаясь. – Все эти сны – это мосты между нами. – Мужчина коснулся кольца со стеклянными свечами. – Я всегда был рядом. – Он поманил кольцо с одуванчиками. – И помогал тебе. – Он указал на тот сон, в котором бушевал шторм. – Я – твой друг.

– Так это ты… разбил судно с Драургом?

– Да.

– И вытащил нас из воды?

– Да.

Часть меня пребывала в какой-то полуобморочной радости от того, что рядом находится столь могущественный колдун, но другая требовала ответов.

– Полуденный царь, – прошептала я, не в силах оторвать взгляда от движущегося ожерелья картинок.

– Имя, Лесёна… Назови его.

Я всматривалась в его лицо, и чем дольше глядела, тем сложнее было сплести вместе мысли.

– Ты с Пути Превращения? Ты создаешь мороки?

Стены мунны дрогнули и рассыпались, словно игрушечные.

Пол превратился в крошечную площадку на вершине коричневой острозубой скалы. По одну сторону от нее в иссиня-черном небе тонул полукруг солнца с расходящимися всполохами огня. На другой стороне сияла алая полоса Червоточины. Я охнула и едва не оступилась, потому что внизу простиралась пропасть, наполненная необъятными клочьями тумана. Оттуда подуло свежим горным воздухом, и я на мгновение потеряла ощущение яви. Но если все вокруг нас создано его волей, и мы в мороке, это значит… что он управляет и мной.

– А этот дурман у меня в голове, – с трудом подбирая слова и стараясь не смотреть на завораживающие красоты вокруг, сказала я. – Тоже ты?

В этот раз колдун не торопился отвечать.

– Убери.

Он снова не ответил, но в следующее мгновение мой разум прояснился. А еще через миг я осознала, что сидеть и осоловело смотреть на собеседника снизу вверх – неприятно.

– Даже странно, что ты заметила, – отозвался колдун с кривой усмешкой. – В прошлые разы тебе все это нравилось.