Светлолесье

Тьма вокруг шептала на разные голоса, и эхо накладывалось друг на друга.

– Я не успел. Царь вернулся. Он уже здесь. Я должен быть готов победить его раз и навсегда. Пока все чародеи не будут истреблены, наше Древо в опасности. Приведи ко мне чародейку.

Альдан понял, что другого выхода нет. Ему придется столкнуться с Вороном в облике Тантора Зари! Дан бросился на княжа, но тот ушел в сторону и ответным ударом припечатал Альдана к каменной стене. Травник потянулся к висевшему на поясе клинку, но натиск оказался настолько нечеловечески сильным, что, когда княж ударил, оружие Дана отлетело куда-то в ночной мрак.

– Твой настоящий враг сейчас не здесь, – зашипела тьма, и руки-тени внезапно разжались.

– Да ну?! – взревел Альдан и бросился вперед. Его собственный клинок был далеко, но оставался клинок Минта. Травник сумел вытащить его и, замахнувшись, отсек кусок тени.

Княж истошно завопил, а само черное щупальце тут же рассыпалась обрывками праха. Серебристый клинок нагрелся, и на нем проступила неизвестная руническая вязь. Альдан почувствовал, как оружие стремится в бой.

Тварь в облике дородного княжа была не столь быстра, как травник, и едва успела отскочить в сторону. Но Альдану удалось на излете отсечь еще одно щупальце.

Противник, словно паук, поднял тушку на своих руках и нетвердо, лихорадочно переваливаясь, забился в тень. Клинок рвался. И хотя останавливаться было нельзя – ровный боевой запал, точно благословение Единого, мог отступить в любой момент – Альдан все же замедлил ход. Теперь, когда он понял, что сумеет защититься сам и защитить чародейку, в искаженных чертах княжа он вдруг увидел еще одного человека, нуждающегося в спасении.

Клинок в руке почти превратился в жидкое серебро. Металл рвался в бой, но Альдан, пребывая в опьяняющем всевластье, выжидал.

– Мне очень жаль, Альдан, – вдруг произнес Ворон голосом княжа. – Прости меня. В глубине души я не сожалею о том, что причинил тебе боль. Я хотел, чтобы ты был сильным.

Глаза травника затянула пелена гнева. Он опомнился и вновь, зажав в руке горячую рукоятку, направился к Драургу. Он уже знал, что одержал победу над неведомым злом. Альдан был быстрее, у него было оружие против тьмы, и он не боялся смотреть ей в глаза.

– Это тело знает много тайн. Оно показало мне место, где находится Печать, но поведало еще кое о чем. Хочешь знать, почему княж изгнал тебя из крепости? Отчего не позволил стать червенцем?

– Оставь его!

– Княж всегда требовал от тебя больше, чем от других. Ты не разочаровал его, нет…

– Ложь, – процедил Альдан. – Все твои слова!

Не помня себя от ярости, он помчался на противника.

– Есть еще кое-что, чего ты не знаешь, Альдан, – шептали камни. – Однажды ты будешь горько жалеть о том, что не отдал ее мне…

– Изыди! – крикнул Альдан и взмахнул клинком.

– Но почему ты не поделился со мной всем этим раньше? И почему не искал помощи у колдунов Обители?

– Ты всерьез думаешь, что эти перепуганные колдуны в состоянии биться с воеводой Чудовой Рати? – Дарен усмехнулся. – Не отвечай. А тебе я не мог открыться раньше. Культ Змей верит, что ты, колдунья Разрушения, исполняешь волю богов, а значит, всем остальным надлежит отойти и не мешать. Но я не разделяю этой веры. Как ты уже могла догадаться. Слишком долго я ждал, и терпение стало моим наказанием, а не добродетелью.

Я размышляла над его словами, и где-то внутри этому вторил голос Феда. Он тоже верил, что путь Разрушения открылся мне не просто так.

– Если бы богам и вправду было до нас какое-то дело, разве произошло бы то, что произошло? Ворон, это чудовище… Он убивает колдунов, высасывая через кровь их жизненную силу. Так он выживает в Срединном мире, – сказал меж тем Дарен. – Когда его Рать вырвется, наш мир будет для них словно накрытый к трапезе стол. Если боги что-то и сделали, так это предоставили самим выбрать, как нам подать себя.

Внезапно скалы раскололись, тьма хлынула из пропасти, будто волна. Раззявленые рты сотен существ, подобных Колхату-оборотню, на миг предстали передо мной, будто живые. И мои друзья: Альдан, Минт, Фед – все сгинули в вязких утробах, став частью чего-то иного, став основой, из которой Драург Алый Ворон сплел чудовищ много больше. Злат, стольный город Святобории, пал…

Я не отвела глаза – полно прятаться. Я смотрела, как опустевшее, выгоревшее, истерзанное Светлолесье распадается на осколки.

А потом все кончилось. Мы снова были в мунне. Дарен сидел на развалинах неподалеку и наблюдал за мной.

– Где Печать? – прохрипела я.

– Здесь, в старой мунне, – ответил он и вдруг спросил: – Ты знаешь, где похоронен Первый жрец, Лесёна?

– Все знают, – сказала я, удивившись внезапности его вопроса. – В Злате.

– Ты видела усыпальницу?

– Мельком.

– Она не настоящая, – отозвался со странным чувством в голосе Дарен. – Настоящая всегда была здесь.

– Но откуда ты…