Светлолесье

– Ты видишь мои сны? – перебила я его, поднимаясь.

По лицу колдуна скользнула тень раздражения.

Но и я не так представляла нашу встречу. Глухо ударило в груди сердце, и радость, предвкушение долгожданного померкло. Я хотела было упасть на колени, коснуться края его одежд, как почитают святыню, но что-то внутри воспротивилось, требовало обождать.

– Мороки – это сокровенные страницы чар Превращения. Хотя, если вдуматься, их смысл легко понять. Если можно изменить тело, можно изменить и сознание, пусть и последнее – невероятно трудно.

– Отчего Полуденный царь влезает в мою голову, как вор? – прошептала я, а обида звенела в воздухе громче моего голоса. – Отчего мой господин прятался в тени все это время?

С лица колдуна окончательно сползла располагающая личина просветителя.

«Неужели я сама оставила ему открытым лаз в мою голову?» – подумала я, наблюдая за этими переменами. Было крайне неприятно осознавать, что все это время я была жертвой двойного обмана: сначала он тихо изучал меня, а потом изображал из себя просветителя… Так ли шутят избранники богов? Что я о нем вообще знаю? Шепот Драурга закрался в душу, запустил ядовитые шипы в мою веру.

– Царем меня называют другие, – произнес колдун сухо.

Из воздуха за ним появилась резная лавка, а через мгновение мне под колени ткнулась точно такая же.

– Раз уж хочешь прямого разговора, прошу тебя – сядь.

Темноволосый колдун вызывал все больше тревог, но я не могла не признать, что непоколебимый тон, его уверенность и прожигающая честность обезоруживали. Огонь ясно полыхал в его разноцветных глазах. Глаза… Те, что я не раз представляла. Откуда он взялся, отчего так силен? Я понимала, что в этом мороке он считывал и мое настроение, а значит, точно знал, как сильно меня разбирали горечь и любопытство.

Но следующие слова выбили твердь у меня из-под ног.

– Ты никогда не причисляла себя к сироткам, правда? Когда тебе было одиноко, ты мечтала, что где-то в мире у тебя все же есть родной человек. Мать, отец, брат, сестра… Став старше, ты просто привыкла к мысли, что однажды найдешь покровителя среди колдунов. Полуденного царя. Не смотри на меня с таким смятением. Я не читал это в твоей душе, я прочел это в твоих глазах. Прямо сейчас. Просветительство наложило на меня свой отпечаток, знаешь ли.

– Насколько глубоко ты проник в мою память?! – воскликнула я. – Ты видел что-то из моего прошлого?

На мгновение мне показалось, что промелькнули, как в хороводе, искры давно утраченных воспоминаний, и где-то там, за всем этим многообразием, до меня долетел безрадостный взгляд колдуна.

– Мне нет нужды бродить среди теней прошлого, – сказал он. – Я и есть твой друг, Лесёна.

Я не смогла удержаться от улыбки.

– Да ну?

– Ты не помнишь?

– Друг? – переспросила я и улыбнулась еще шире. – Наверное, такой же настоящий, как и этот морок?

– Мы были дружны, разве ты не помнишь? – не обращая внимания на мою усмешку, продолжил колдун. – В Аскании. Но червенцы, они и там выследили нас. Тебя вернули в Светлолесье. Шрамы, что на твоих запястьях, остались с тех времен, когда ты была в плену.

Веселье растаяло так же быстро, как и появилось. Внутри меня повисла гулкая, почти могильная пустота, и над ней звенел, точно колокол мунны, голос колдуна. Картинки в ожерелье сменились на опаленные солнцем красноватые дали. Червоточина в небе. И девочка с мальчиком, резвящиеся в моих снах на лугу…

– Фед нашел тебя, но ты все забыла. Такова твоя история.

Я жадно всматривалась в образы далеких государств, но они побледнели, а затем и вовсе распались.

– Это ты, – выдавила я наконец. – Ты.

Ему не пришлось говорить. Мысль, как стрела, пущенная в водоворот, утонула в мороке, и я нутром почуяла следующую за этим перемену. Имя, чей ритм и звук рокочущей грозой летели ко мне сквозь дальние дали затянутых туманом воспоминаний. Сквозь морозный холод, сквозь песни Феда поднимались со дна колодца, стрекотали внутри.

– Я не забыла, – хрипло произнесла я. – Я помню тебя… Дарен.

Колдун вскинул на меня разноцветные глаза и тут же, будто устыдившись своей радости, отвел их. Но я углядела, с какой жадностью и тоской всего лишь миг он поедал меня взглядом.

– Верно, – ровно, но, как мне почудилось, все же с трудом ответил Дарен. – Тогда, в Аскании, от червенской расправы меня спасли последователи древнего асканийского культа. Они не похожи на твоих колдунов Обители, среди них куда больше беззаконников и наемных убийц, чем колдунов, но хранят легенды они одинаково яро. Асканийцы рассказали мне много сказок, но заинтересовала меня лишь одна – о Полуденном царе, который объединит всех и вернет мир на земли Светлолесья. Когда я вернулся сюда, то лишь воспользовался слухами.

Я смутно помнила, что жизнь Дарена с самого начала была предметом споров: маленьким он слишком рано узнал потери, а потом, лишенный родной земли и своего права, вырос в опасного колдуна. Кем же он был раньше? Я не помнила. Но теперь он стал…

– Ты – Полуденный царь.