Светлолесье

Мне казалось, что это моих кос касается материнская рука, и это для меня звучит ласковый голос. Песни, сказания, слова – невидимая паутина, что опутывает нас всех. Мы читаем знаки, вынимаем из них скрытые послания, угадываем предшествующие события. Оттого так важно что, когда и кем было произнесено. Прислушиваться к миру – наша доля с давних времен.

Прислушиваться. Я ведь слышала вещие слова в ту ночь в корчме, но они стали для меня не посланием, а шорохом гальки, сором, пустотой. Один только морской прибой бился в ушах.

Я не сумела принять Весть. Не оттого ли несчастья теперь следуют за нами по пятам? Что, если Крылатая прогневалась на меня? Я не почуяла путеводный образ Полуденного царя, не поняла вещих слов. Перепутались нити в руках неумелой пряхи! Теперь, сколько ни вынимай обрывки один за другим, не связать их между собой. Ольша сбежала из-за нашей встречи и угодила в беду, а затем и Менай с Минтом попали в широко расставленные сети червенцев и Ворона.

Мои глаза смежились.

По полу стелился зеленоватый туман. Дверь открылась, и на пороге появился Дарен.

Минт и Альдан схватились за оружие, Ольша вскрикнула в полусне, а Мафза выронила гребень.

– Хорошо. Все в сборе, – сказал колдун, обведя присутствующих взглядом.

– Тебя никто не приглашал, – произнес Альдан. Таким враждебно настроенным я его еще никогда не видела, даже верхняя губа приподнялась, как будто он был готов вот-вот показать клыки.

– А жаль. – Колдун кивнул мне и вошел. – Без меня вы и за пределы города выбраться не успеете, как попадете прямиком либо к жрецам, либо к разгневанной чуди.

– К какой еще чуди?! – воскликнула корчмарка. – Я ни за что…

Дарен взмахнул рукой, и женщина осела на лавку, а через мгновение склонила голову рядом с дочерью.

– Надеюсь, мы окончили сотрясать воздух, – сказал Дарен в зловещей тишине. – Ваша идея с бегством обречена на провал. Нам надо обсудить Весть.

Альдан смотрел на него с откровенной неприязнью, а Минт – со смесью недоверия и ужаса. А я вся заледенела от гнева. Похоже, Дарен снова без спроса влез ко мне в голову, когда я задремала!

– Откуда ты знаешь про новую Весть? – спросил Альдан.

Тут же мое сердце сделало головокружительный прыжок и ушло в пятки: отчего-то именно сейчас признаться в том, что Дарен может извлекать из меня нужные ему сведения, выглядело почти как предательство. Меня снова и снова захлестывало гневом, да так, что в ушах шумело. Я понимала, что, если скажу хоть слово, драки не миновать. Альдан и Минт смотрели на колдуна со злостью, а если бы узнали об этом…

Дарен взглянул на меня из-под полуприкрытых век, усмехнулся (вот подлец!) и сказал:

– Может, мне и не понять божественных тайн, но зато я точно знаю, о чем говорится в вещих словах.

Я смутилась и разозлилась еще сильнее.

– А не пошел бы ты отсюда, самый умный? – процедил Минт.

– Такова благодарность за то, что я отводил глаза жрецам? Думаете, вы здесь так хорошо спрятались? Что ж, иного я и не ждал.

– Давайте его выслушаем, – быстро сказала я. Минт смолчал, но даже в полумраке погреба было заметно, как полыхают его уши. Быть обязанным колдуну – слишком тяжкий удар по его самолюбию.

Тем временем Дарен затворил за собой дверь, взмахнул рукой, и все вокруг осветилось крошечными узелками зеленоватого пламени. Все, в том числе и я, пораженно застыли: это колдовство, которое он сотворил без малейшего усилия, было не таким поразительным, как в моих снах, но не менее изящным. И еще оттого, что теперь я видела его вживую, ощущала дуновением ветра на коже, все казалось даже более впечатляющим. Зеленый огонь танцевал совсем рядом с обычным, на свече, и я поняла, что это не просто колдовство. Это показательная выходка! «Посмотри на меня, посмотри, что я могу», – говорили, трепеща, языки изумрудного пламени.

«Смотрю», – думала я восхищенно.

Поверх пламени за мной наблюдал Минт, взгляд его был полон упрека, но я не сомневалась, что он думает о том же самом. Я опустила глаза. Разве мог он судить меня за мимолетный восторг сильнее, чем я сама?

– Мы еще не разгадали новую Весть.

– Не трудитесь. Я понял, о чем там, – поведал колдун. – Чтобы разбить Печать, Заря, то есть потомок Мечислава, должен действовать заодно с огнем. Пламя – это разрушение, а точнее – колдунья с Пути Разрушения. Между ними должна быть крепкая связь. Только эта связь создаст обходную дорогу через чары крови. Она создаст мост. Вот почему Алому Ворону были нужны таблицы Пути Разрушения. Но зачем они теперь, если есть Лесёна?

Мы с Альданом переглянулись.

– Потомок Мечислава должен прийти к Печати, а потом позвать Лесёну. А когда колдунья Пути Разрушения пройдет по мосту, охранительные чары падут. Путь Разрушения, словно нож, разорвет линии древнего колдовства, ведь предсмертная воля Мечислава и есть колдовство крови. Его намерение, его сила и стали защитным куполом. Войдя внутрь, колдунья откроет дорогу другим.

Дарен договорил в полнейшей тишине:

– Поэтому Лесёна вместе с потомком Мечислава сможет приблизиться к Печати.

Альдан вскочил.