Светлолесье

Серый, как и остальные коты, тоже видел их, но на этом его сходство с сородичами заканчивалось, потому что Серый ничего не боялся.

Это покорило Альдана, ему нравилось чувствовать животное родство. В конце концов, разделить проклятие с кем-то уже само по себе было огромной удачей.

– Все хорошо? – поинтересовался Альдан у кота.

Серый зажмурился и зевнул во всю свою немаленькую пасть.

– Ясно. У меня примерно так же.

Кот чихнул и, запрыгнув на подоконник, исчез в доме.

– Вот и поговорили.

Альдан вздохнул и обвел взглядом двор. За калиткой было видно, как горожане готовились к наступлению ночи и заставляли окна. Травник удвоил усилия по очистке златарного корня.

– Вечер добрый, – раздался мужской голос. Альдан, увлеченный делом, не заметил, как к его забору подошли люди, а когда увидел, кто именно, едва не вздрогнул.

Это была та самая парочка, долговязый парень с разбойничьей рожей и его подельница.

Альдан мгновенно оценил обстановку: рядом, на ступеньке, стоял только светильник с ручкой, там же небрежно валялись комья земли, маленькая лопатка и травинки. А нож лежал в доме, и, стало быть, драться было нечем. Мысленно обругав себя последними словами, Альдан вдруг заметил, что разбойники смотрят на него тревожно и даже как-то просительно.

«Им что-то нужно», – вдруг понял он и сделал вид, что вернулся к своему занятию.

– Я говорил, – сказал он бесстрастно, – здесь вам ловить нечего.

– Мы уже заселились на постоялый двор, – ответил парень и сдавленно вздохнул. – Нам другая помощь нужна.

Альдан оторвал взгляд от корня, что держал в руках, и сказал:

– С ребром все хорошо, это просто сильный ушиб.

– Как ты догадался?

– Видит сквозь одежду, – пробормотала девица с диковатыми глазами, но Дан услышал. Несмотря на испуганный тон, в ее словах травнику почудился вызов.

– Вижу, – сказал он и уперся в наглую девицу взглядом. «Лесёна», – вспомнил он.

«Если она и правда была разбойницей, то ей следовало бы лучше владеть своими чувствами», – с некоторым торжеством отметил Альдан, когда Лесёна покраснела и отвела взгляд.

Травник усмехнулся.

– Я еще утром заметил твой синяк. Будь это ребро, ты бы дальше моей калитки не ушел.

– Рана покрылась какими-то струпьями, – сказал парень мрачно. – Это ты тоже предугадал?

На крыльце показался Серый. Он протяжно, словно напоказ, мяукнул, потом выгнул спину коромыслом и потерся о травника. Девица радостно пискнула.

Альдан был рад заминке: ему хотелось еще подумать. Целый день он убеждал себя в том, что его это не касается, но вот чужаки снова стояли перед ним, и было непонятно, для чего они прибыли в город.

Это не его дело. И все-таки…

– Ладно. – Травник поднялся с крыльца и отворил дверь, в которую сразу же прошмыгнул Серый. – Есть у меня кое-что.

– Может, я на улице подожду? – спросила Лесёна и покосилась на старую мельницу.

Минт что-то недовольно буркнул и подтолкнул ее к крыльцу.

Внутри было темно, и это тоже работало на руку. Альдан распалил лучину, хотя сам вполне сносно видел в темноте, и сейчас делал все нарочито медленно, поглядывая на гостей.

Все это время девушка топталась в сенях, а долговязый парень, наоборот, расселся на скамье. Он, кажется, тоже все видел. Во всяком случае, схватил со столика настойку боярышника в бутыле и, пока Альдан возился с лучиной, понюхал ее и отхлебнул.

Эта парочка больше напоминала бродячий балаган, чем разбойников. Даже Минт – самый подозрительный – раскраснелся от одного глотка.

В темноте блеснули огромные кошачьи глаза, и девушка взвизгнула.

Альдан начал злиться.

Чутье никогда еще не подводило его, но в этот раз ему казалось, будто что-то важное постоянно ускользает у него из-под носа. Весь их вид, поведение сбивали с толку и не давали сосредоточиться.

«Что им нужно? – думал он без остановки. – Кто они?»

Когда зажегся свет, Минт сидел как ни в чем не бывало и почесывал усики.

– Покажи рану.

Парень показал, и травник едва сдержал возглас удивления при виде наростов. Такого он еще не встречал.

– От чего оно?

– Упал, – емко ответствовал Минт. Конечно же, врал.

– Уж не в костер ли? – не удержался Альдан, но увидев, как напрягся парень, добавил: – Выглядит как обгоревшее полено.

– Поможешь?

Сказать по правде, Дан не был уверен, но его уже вовсю разбирал лекарский интерес. Эта короста выглядела любопытнее, чем возня с бесконечными придуманными болячками линдозерских девиц.

– Возьми. – Травник закатал рукава и достал с верхней полки горшок с Живой. Потом посмотрел на парня, передумал и достал горшок побольше.

Лесёна, кажется, усмехнулась.

– Намажешь на ночь толстым слоем и обернешь корпией. Это мощное заживляющее средство. Сильнее сейчас все равно ничего нет.

– Благодарствую. Скоро поможет?

– Если к утру не полегчает, приходи.

Дан обработал рану, потом показал, как правильно делать примочку из Живы, но мысли его витали далеко. Он пытался представить, как и где можно было схлопотать такое.

– Вот. – Минт положил на стол серебрушку.

Эта мазь стоила ровно в десять раз меньше, и судя по тому, как вздохнула Лесёна, об этом подумал не он один.

– Десять медяков.