Светлолесье

Чьи-то руки помогли подняться, и кто-то, поддерживая меня за плечи, куда-то повел. Дорога оказалась короткой, и вскоре меня усадили на мягкое, закутав в одеяло.

– На тебя напали? – спросил испуганный голос Минта.

– Нет.

– Что это было?

– Какая-то дикарка…

Не успели мы перекинуться несколькими словами, как дверь распахнулась. Минт, быстро вытащив свой меч, приставил его к горлу вошедшего.

Точнее, вошедшей.

Это была сама хозяйка.

Она, нисколько не испугавшись и даже не поведя бровью, ринулась вперед. Наемник едва успел вернуть клинок в ножны.

Затворив дверь, Мафза обернулась к нам. На ее руках виднелись кровоточащие отметины от укусов и глубокие царапины от ногтей. Она часто дышала, но вид у нее был такой, словно она готова проглотить нас целиком. Хотя… судя по взгляду, меня бы она предварительно поделила на кусочки.

– Убирайтесь, – сказала она.

– Но у нас был уговор, – напомнил Минт. – Мы заплатили деньги.

Хозяйка бросила ему на колени горсть монет.

– Или вы выметаетесь, или я всем расскажу, что никакие вы не путники, – прошептала Мафза. – Может быть, вами заинтересуются червенцы.

Но Минт сложил руки на груди, всем видом показывая твердое желание остаться.

– Вас выдали цацки, – с усмешкой прошипела она. – Да и одежда явно с чужого плеча. Вы точно что-то скрываете.

– Это не повод нас выгонять, – не слишком уверенно ответил наемник.

– Уходите, – жестче сказала Мафза. – Просто уходите. Но если проболтаетесь про то, что видели здесь, клянусь, я вас из-под земли достану и поквитаюсь.

Во взгляде хозяйки читалась непоколебимая решимость, и ничего объяснять Мафза нам явно не собиралась.

– Да что мы такого сделали-то? – Минт явно был сбит с толку.

– От вас здесь одни неприятности!

Я перевела взгляд на лоскутное одеяло, прибитое к стене над лавкой, и в этот миг точно так же в моей голове разрозненные частицы происходящего сшиблись в одно целое. Что за существо там, в дальней комнате, и чем оно так дорого Мафзе, что она даже готова встать поперек княжеского слова, не испугаться Минта и навязывать нам свои условия? Родственница, дочь?

Фед рассказывал, что иногда среди обычных женщин Светлолесья такое встречается и в народе зовется кликушеством: вдруг ни с того, ни с сего упадет девица наземь, да начинает кукарекать и выкликать имена. Считалось, что так они называли имена тех, кто их проклял, – колдунов. Червенцы забирали с собой таких девиц, и те, чьи имена они назвали, больше домой не возвращались.

Минт не видел девицы, спрятанной в обитых мягким стенах, и его недоумение было понятно.

Я отчасти понимала действия хозяйки. Если червенцы узнают о таком, то девочке, кем бы она ни была, грозит беда.

Я не могла судить Мафзу за ее выбор.

– Ладно, – сказала я, поднимаясь. – Минт, захвати мелочь, она нам еще пригодится. Я знаю, куда мы пойдем.

Дважды мы уже просили у него помощи, значит, и в третий раз он нам не откажет.

Я улыбнулась, когда представила себе сердитое лицо линдозерского травника.

– Это что еще такое…

Впору было поверить во многое.

Мимо шествовала череда неупокойников, малых духов чуди и зыбких длинных теней, которых Альдан не встречал раньше. Они огибали травника, будто не замечали его, и не пытались заговорить, словно бы это он был потусторонним созданием, а не они.

Хотя, если вдуматься, линдозерский лес всегда принадлежал той стороне.

Пусть даже и никто из людей, кроме Альдана, не видел ее.

Но ведь никогда прежде в провалах их глазниц не горел такой свет!

Такой яркий.

Почти живой.

Травник не страшился неупокойников, для него намного труднее было быть единственным, но беспомощным свидетелем чужих страданий.

Альдан от всей души желал, чтобы это проклятое зрение оставило его.

Он взобрался повыше, чтобы осмотреться, и с нарастающим изумлением понял, что след от глаз прочерчивает в мглистой темноте бора сияющую дорожку.

«Отлично, – подумал он, – этот проклятый лес вконец сошел с ума».

Альдан погрузил руку в мешочек с сияющей пылью, но, пораздумав, вынул обратно.

Страха не было.

Был какой-то злой, непонятный задор.

– Ну ладно, – процедил он сквозь зубы. – Посмотрим, куда вы собрались.

Он пошел за неупокойниками, осторожно прокладывая себе путь. Если чудь не могла причинить ему вреда, то топкий торфяник за озером – вполне.

Эти существа никогда еще не были столь сплоченными. Друг за другом они ступали по земле, волоча по ней свои прозрачные ноги, будто могли ее коснуться. Сумятица исчезла из их движений. Казалось, они слышат что-то недоступное Альдану, травнику из мира живых.

Альдан шел в стороне. В шелесте листвы ему чудились то грустные перекаты свирели, то манящий шепот, а то и вовсе волчий плач.

– Проклятый лес.

Чуть позже вдали на холме показалась княжеская крепость, червенская твердыня. Огни узких окон мерцали в густой темноте и, казалось, молча наблюдали за тем, что происходит на болотах.

Им же лучше.