Светлолесье

Приходят образы между сном и явью, обматывают волю грезой, точно нитью, и больше нет ни боли, ни желаний – только вечный покой, вечная тишина безмолвного прошлого.

Прошлого?

Что осталось позади? Что принесла я с собой? Губительное безумие или промысел богов?

Аррадо маос.

Просто идти как есть, с давно ставшей привычной тоской по утраченному.

Любить… Ненавидеть…

Лишь бы взаимно.

– Сёна!

Руки Дана схватили меня за плечи и помогли подняться, пока мои царапали воздух.

– А чего ты ко мне полез?!

Тяжело дыша, я прислонилась лбом к печному боку и закрыла глаза, отгоняя от себя тускнеющие сны.

Кажется, мы с Даном упали с печи, оборвав занавеску и уронив лавку.

– Ну как так можно! – воскликнула Яния, выуживая горшок с желто-зеленой мазью и несколько кувшинчиков с настойками. – Альдан, давай-ка я обработаю тебе царапины.

Ее тон не сулил ничего хорошего. Я приоткрыла веки и убедилась, что она метит в меня укоризненным взглядом. Яния делала это, умудряясь порхать над травником, словно бабочка над цветущей поляной. Вкупе с предназначавшимися мне жестами вид получался довольно устрашающий.

Сам Альдан, весь взлохмаченный, рассматривал ссадины на руках и груди. Это я его так приветила?

– Дикарка, – отрывисто сказал он, подтверждая догадку. – За этим ты меня звала?

Из рук Янии выпал один из кувшинчиков, но Минт поймал его за горлышко. Я и сама была недалека от позорного падения после таких слов. Альдан, конечно, странный, но… Неужели польстился на бесприданницу вроде меня? Или, может, решил, что, раз я рядом, можно позволить себе приставания?

– Что это ты удумала?! – вопросила Яния, надвигаясь на меня.

– А ты сама-то откуда здесь? – прошептала я, ощущая, как загораются щеки.

– Хотела попросить прощения за вчерашнее!

– А… Ну так прощаю.

Яния фыркнула.

– У Дана! А ты-то чего такая дикая?

– А чего он меня… это…

Все трое промолчали, но уж слишком довольным отвернулся Дан, и чересчур громко кряхтел, поднимая лавку, Минт. Зато Яния, убедившись, что опасность миновала, вернулась в обычное настроение и вновь окружила Альдана заботой. Минт, посмеиваясь, вытащил у спасенного кувшинчика пробку и принюхался. На лице его отразилась неподдельная радость. Заговорщически подмигнув, он плеснул в кружку содержимое и сунул мне.

Я сделала глоток и не удивилась, когда огненная вода обожгла горло.

– Пей залпом, – посоветовал наемник и придержал донышко, не дав опустить кружку. – Лекарь Минт одобряет! Прям вот чую, что день сегодня будет ох и дерь…

– Вы чего там пьете?! – прорычал Дан, пытаясь подняться и отобрать у Минта кувшин. Яния вцепилась в плечи травника и попыталась усадить его обратно, но, не рассчитав силы, повисла на нем, как передник.

– Вместо того чтобы пьянствовать, лучше бы локоть обработала свой! – пробурчал Дан, с явной неохотой подчиняясь девушке.

– Да заживет, – отмахнулась я и пригляделась к мазкам Янии. – Не хватало еще на улицу в этих соплях выходить.

Травник на сей раз твердо отстранил девушку и, непрестанно повторяя что-то про черную неблагодарность, вышел на улицу.

– Да, случается, разговариваю во сне! И что теперь?!

«А вдруг я… нравлюсь Альдану? – подумалось жарко. – Или, может, он просто меня захотел? Неужто и правда полез слушать бормотания?»

От таких мыслей, несомненно навеянных огненной водой из кувшинчика, я вскочила на ноги и принялась восстанавливать оборванную занавеску. Пальцы затряслись, в горле пересохло.

Развивать эти думы было неловко, стыдно и оттого, видимо, никак не удавалось накинуть петли на веревку. Яния бросилась помогать, но если б знала, какие мысли вертятся у меня в голове, возможно, придушила бы меня этой самой веревкой.

– Раз уж вы все проснулись, может, пойдем на торжище вместе?

Я покачала головой: таблицы пропали, и прежде всего следовало их найти. Не следует разбрасываться такими вещицами где попало. Только вот неясно, они пропали из моей сумы на улице или… дома? Если бы кто-то заметил их рядом со мной, здесь бы уже был отряд червенцев.

Минт же еще вчера счел, что одной задачей меньше. Удостоверился через заговор-клинок, что потеря ничем нам не угрожает, и теперь собирался на торжище, насвистывая песню Феда.

– Идем, – шепнул мне Минт, – что толку киснуть? Даже Драург не удержал эти проклятые вещицы.

Он прав, таблицы, которые Алый Ворон вез с собой в Линдозеро, тоже загадочным образом покинули меня здесь. Может, у колдовских вещиц и правда имелась своя воля? Тот же оберег, как сказал Фед, сам выбрал меня следующей хозяйкой.

– Что ж. – Я выудила из сумы гребень и свежую рубаху. – Лучше разыщем Феда. Узнаем, что он разузнал у червенцев.