Читаем Светлые аллеи (сборник) полностью

А весной выяснилась страшная вещь. Все провода электричества за зиму сняли безработные злоумышленники и мы остались без света. Дачи разграбили и частично сожгли. Много домиков просто разобрали на кирпич. Нанятый новым председателем сторож ничего толком объяснит не мог, так как по его словам с октября по март месяц включительно находился в небольшом запое. Говорил, что это у него каждый год. Ещё с комсомола.

Мне как обычно не повезло. Как я не мечтал, мою дачу не разобрали, не сожгли и даже не выломали дверь. Я как-то надеялся, что добрые люди её сожгут, и моя дачная эпопея благополучно закончится. Вкалывай теперь.

И это было не всё. Весной вовремя не укрепили дамбу и нас затопило половодьем. Некоторые дачники на своих участках успешно ловили сетями рыбу. Вымокли все косточковые культуры. Потом начались проблемы с поливом. То кабель не тот, то мотор сгорел из-за фазы, то угнали понтон. И мы до июля месяца поливали всё на руках. А много ли ведёрком польешь? Чудовищные предпосылки для геморроя.

Председатель бегал, как угорелый, утирая лицо грязной майкой. Но дело не шло. Наконец наладили полив, но тут отключили за долги электрический ток. И договориться не удавалось.

Дачники грозили председателю мотыгами, старухи впадали в истерику.

К августу наш председатель как ни крепился, а всё же поседел и часто безпричинно плакал. Такой совестливый человек. А неприятности нарастали. От керосиновых ламп и пьяных окурков сгорели ещё три дачи. Свирепствовали медведка и колорадский жук. У сторожа сдвинулись внутренние часы и его зимний запой начался летом. Два пенсионера насмерть отравились несвежим спиртом. Участились случаи воровства из земли овощей и картошки. Толпами бродили бичи. Без вести пропадали куры. Всё шло наперекосяк.

И честного председателя, всячески при этом обзывая, сняли. Дела он сдавал, как побитая собака.

Поставили старого. Того Павку Корчагина и несусветного ворюгу. Он сначала кокетничал и отказывался. Говорил, смущаясь: «Я наверно воровать буду…» «Воруй! — убеждали его дачники — Главное чтобы полив был». Ему дали карт-бланш на всё. Он оживился и в конце, жестикулируя кепкой, даже выступил с небольшой программной речью. Её квинтэссенцией было: «Смотрите у меня!».

Ему опять хлопали. Расходились оживлённые и довольные. Каждый старался пожать председателю его павкокорчагинскую мужественную руку. Приглашали на самогонку и гуся…

А что было дальше, я не знаю — наконец нашлась семья идиотов, которая купила мою дачу.

Спился

Мы сидели с Васей в гадюшнике и с аппетитом приканчивали третью бутылку. Выпили мы уже много и поэтому хотелось ещё.

— Да, жалко Сухова, — думая о чём-то своём, вдруг сказал Вася и нервно закурил.

— А чё жалко-то? — не понял я.

— Спился чувачок, — грустно сказал Вася и, скорбно помолчав, пояснил — Видел его недавно. Трясётся весь. Фуфайка прожженная. Ужас. А какие руки золотые были. У меня до сих пор этажерка его стоит. Давай за него.

— Давай, — поддержал я И мы допили.

Васю развезло, особенно в коленках, и я кое-как допёр его домой.

На следующий день ближе к вечеру, скитаясь в поисках пяти рублей у хлебного магазина, я встретил Сухова. Он смотрел на меня с какой-то тревожной жалостью. Как смотрят на человека, у которого рак, а он не знает.

— Ты чего? — спросил я.

— Да сегодня с Васькой утром похмелились. Еле до дома потом его дотащил. Он говорит — ты спился совсем. А я гляжу, ты ещё ничего, — рассказал простодушный Сухов.

— Врёт он всё, этот Васька, — от возмущения у меня даже прошла голова.

— Козёл! Пусть за собой сморит.

— А что такое?

— Что, что… Спился Васька на нет, вот тебе и что, — зло сказал я.

И, жалея своего безвременно спившегося товарища, мы пошли к Маньке, у которой был не очень вонючий украинский спирт, и она торговала им через форточку.

Антишумахер

Я— нетипичный мужчина. А может типичный немужчина. Не знаю. Но я абсолютно равнодушен к машинам и авто. У меня к ним даже врождённая и хроническая антипатия, перешедшая позднее в открытую форму.

Даже в глубоком детстве я не играл в машинки, а предпочитал им куклы. Но, увы, играл я с ними не так, как играют девчонки. Мои задатки и наклонности выяснились очень рано — я любил раздевать куклы, а освободив от одежд, придавать им различные двусмысленные и пикантные позы. Это мне нравилось, да и сейчас нравится. Правда с кукол я переключился на живых женщин, но сути дела это не меняет.

Так что в марках машин я разбираюсь на уровне «легковая», «грузовая» и автобус. Ну и, конечно, трактор. А от слов «жиклёр», «карбюратор» и «искру не даёт» меня охватывает тоска и бессилие. На человека, разбирающегося в анатомии автомобиля, во всех его железных кишках и требухе, одним движением пальца нащупывающем его эрогенные места, я смотрю, как на бога. То есть с подозрением, потому что уверен, что разобраться в этом невозможно. А человек этот, как и бог — обыкновенный шарлатан и жулик. Шофёр из меня, естественно, тоже никакой. Сами посудите — реакция, как у бегемота. Пока дойдёт что и как. А также отсутствие глазомера и даже ухомера.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия