Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки

Труд Пурбаха и Региомонтана не только сделал астрономическую теорию «Альмагеста» понятной и доступной самой широкой читательской аудитории, но еще и высветил физические нестыковки сложных планетных моделей. На рубеже XV–XVI веков одна за другой издавались книги, указывавшие на недостатки существующих теорий. Вскоре к хору недовольных присоединился Николай Коперник. В письме к папе римскому, которое предваряет его эпохальный труд «О вращениях небесных сфер» (1543), Коперник посетовал, что астрономы «так и не смогли определить главное – форму мира и точную соразмерность его частей. Таким образом с ними получилось то же самое, как если бы кто-нибудь набрал из различных мест руки, ноги, голову и другие члены, нарисованные хотя и отлично, но не в масштабе одного и того же тела; ввиду полного несоответствия друг с другом из них, конечно, скорее составилось бы чудовище, а не человек»[488][489].

Что натолкнуло Коперника на мысль в качестве выхода поместить в центр мира Солнце – до сих пор предмет горячих споров среди историков. Безусловно, многие современники считали его выводы научно не обоснованными (хотя ряд средневековых философов, в том числе Жан Буридан, обсуждали вероятность того, что и сама Земля тоже вращается). Коперник – как он сам писал папе – вдохновлялся идеями древних философов-пифагорейцев, которые верили, что Земля движется. Серьезно повлиял на него и римский теоретик педагогики Марциан Капелла, предполагавший, что Венера и Меркурий обращаются вокруг Солнца. Но, что важнее всего, Коперник вряд ли смог бы создать свою стройную теорию без геометрии, разработанной средневековыми астрономами, многие из которых исповедовали ислам. У Коперника, выходца из богатой польской семьи, была возможность познакомиться с самыми разными идеями и теориями в университетах Кракова, Болоньи, Падуи и Феррары. Бурный рост университетов и появление важных текстов и таблиц в печатном виде подарили Копернику возможность сравнивать эти идеи и теории и в конечном итоге сформулировать собственную[490].

Коперник стремился избавиться от сомнительного экванта и восстановить платоновский принцип всеобщего кругового движения. К счастью для него, исламские астрономы, начиная с Ибн аль-Хайсама в 1020-х годах, экспериментировали с различными геометрическими средствами, пытаясь решить проблемы, созданные Птолемеем. Как и грека Евдокса, их привлекали гомоцентрические модели[491]. Они надеялись, что правильная комбинация кругов, под разными углами вращающихся вокруг общего центра, сможет обеспечить прогнозы той же точности, что и традиционные инструменты, созданные на основе представлений об эксцентрических окружностях, но будет при этом более физически правдоподобной. Геометрические принципы, которые легли в основу гелиоцентрической системы Коперника, разрабатывались рядом выдающихся ученых, но самым важным оказался вклад персидского энциклопедиста Насира ад-Дина ат-Туси.

Ат-Туси родился в уважаемой семье шиитских имамов в провинции Хорасан, сегодня это северо-восток Ирана. Там он изучал и законы шариата, и математические науки, а позже продолжил образование в иракском городе Мосуле. Примерно в 1235 году, когда ему было тридцать с небольшим, он добился расположения правителя-исмаилита, который покровительствовал работе ученого сначала в его родной провинции, а затем и на севере, на Иранском нагорье. Мы не знаем, по собственному ли желанию принял ат-Туси эзотерическую доктрину исмаилитов, или, как он позже заявлял, «подчинился власти еретиков», но при их содействии его карьера астронома быстро пошла в гору[492]. На следующие 20 лет пришлась бóльшая часть его научных свершений. Однако если бы в 1256 году монголы не взяли штурмом Аламут, горную крепость исмаилитов, ат-Туси так и остался бы никому не известным провинциальным ученым. Монгольский хан Хулагу, внук Чингисхана, покровительствовал наукам и, видимо, хорошо разбирался в людях. Он немедленно сделал ат-Туси своим астрологом. Ат-Туси быстро убедил хана выделить средства на строительство крупной обсерватории в Мараге, далеко на северо-западе Ирана.