Светоч Русской Церкви. Жизнеописание святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского

Год 1826 начался трауром. Архиепископ Филарет встретил гроб с телом покойного Императора Александра Павловича у Серпуховской заставы и сопровождал его до Кремля, где отслужил литургию. Весной скончалась и супруга покойного Императора Елизавета Алексеевна. Гроб с ее телом владыка встретил 26 мая в Можайске и сопровождал до Москвы, по дороге отслужил четыре заупокойные литургии, несколько панихид и литии.

Продолжился год торжествами. В июле в Москве был отслужен благодарственный молебен (после казни 13 июля пятерых мятежников-декабристов) в память избавления Отечества от крамолы. 22 августа состоялось торжество коронации Императора Николая I, в которой участвовали митрополиты Новгородский Серафим (Глаголевский), Киевский Евгений (Болховитинов) и Московский Филарет. Ему и выпала честь говорить слово к новому государю.

Радость царская обернулась для владыки Филарета и радостью личной. Ему 22 августа был дарован не только сан митрополита и белый клобук с крестом из драгоценных камней, но и средства на постройку нового корпуса для Вифанской семинарии – любимого детища митрополита Платона. А б сентября митрополит Филарет читал и перечитывал полученный им указ Святейшего Синода: «Поручить Вашему Преосвященству, дабы Вы, пересмотрев составленные Вами прежде сего Пространный и Краткий христианские катехизисы Греко-Российской Церкви… составили из них две книги». Его оправдали! Его Катехизис возвращают! Какая радость может быть больше?

Годы служения могли бы протекать счастливо и безоблачно, если бы митрополит Филарет обладал качествами царедворца: вовремя смолчать, не противоречить воле высшей власти, проявить гибкость… Но когда он узнал, что один из любимцев царя, флигель-адъютант А. П. Мансуров, в нарушение церковных канонов вступил в брак со своей двоюродной сестрой княжной А. И. Трубецкой, правда с ведома великого князя

Михаила Павловича и с согласия самого Императора Николая Павловича, – заявил протест.

Он вступился не за «мертвую букву закона», как пытались доказать ему московские доброжелатели, а за честь Церкви. Церковное право нарушать нельзя – в этом был уверен непоколебимо. В таком духе владыка Филарет написал резкое по тону письмо в Петербург к князю А. Н. Голицыну, которого новый государь уважал и с мнением которого считался. В ответ ему сообщили о недоумении и недовольстве Императора, предложившего забыть это дело. Митрополит не пошел на компромисс и в декабре 1828 года написал Николаю Павловичу прошение об отставке, об уходе на покой. «Ну что делать с этим упрямцем?» – недоумевал Император. Мансурову с молодой женой предложили отправиться на время за границу. И надо же так случиться, что молодая супруга за границей вдруг занемогла и скончалась. Таким образом, скандальное дело завершилось естественным путем без нарушения церковных канонов.

Так начиналось служение святителя Филарета на Московской кафедре.

Глава 2 Митрополит и царь

Служение Московского митрополита состояло прежде всего из обыденных обязанностей. После раннего пробуждения и совершения утреннего правила владыка шел в свою домовую церковь на Подворье; после ранней литургии (если не предстояло ему совершать богослужение в каком-либо из московских храмов) легко завтракал и принимался в кабинете за дела.

Троицкое Подворье на Самотёке, что в Троицкой слободе. 1820-е гг.

Секретарь А. П. Святославский излагал содержание прошений, присланных консисторией решений, пришедших из Синода и других государственных учреждений официальных бумаг. Владыка недолго размышлял и диктовал резолюцию, хотя иные бумаги просматривал сам, а некоторые откладывал для последующего обдумывания. После обеда принимал просителей. Уделял некоторое время чтению книг и газет. В иные дни отъезжал с Подворья на заседания в благотворительных обществах, вечерами – в гости. Обыкновенно же вечерами, когда все обязательные дела были закончены и на Подворье наступала тишина, митрополит вновь садился за работу: читал письма и писал ответы своим многочисленным адресатам, набрасывал содержание будущих проповедей. Далеко за полночь он совершал вечернее правило и гасил свечу.

По несколько месяцев в году митрополит Филарет проводил на берегах Невы, на заседаниях Синода. Его осторожные попытки после возвращения его Катехизиса вернуться к переводу Библии на русский язык встретили ожесточенный протест митрополита Серафима, сказавшего:

– Если вы будете настаивать на продолжении перевода Священного Писания, я выйду в отставку.

Конфликт внутри Церкви виделся митрополиту Филарету чрезмерной платой даже за самое дорогое его сердцу дело.

– Перевод был бы полезен для Церкви, – ответил он, – потому что наши духовные не столько еще образованны, чтобы могли в нужных случаях обращаться к самим подлинникам. Впрочем, не дошел я до такого безумия, чтобы считать служение Вашего Преосвященства излишним для Церкви.