Светоч русской земли (СИ)

Но уже в декабре 1386 года делегация польских володетелей прибывала к литовскому королю Ягайле, предлагая ему руку Ядвиги и корону Польши в обмен на крещение Литвы.

Юной королеве не позволили соединиться с её юным австрийским женихом, не позволили и отказать "литовскому варвару". Колёса высокой политики затаскивали её в этот брак двух королевств, толкая в объятья нелюбимого супруга-литвина.

Попечение над полупленными русичами взял на себя Витовт, который тоже был почти что в плену у своего двоюродника, Ягайлы, который когда-то убил отца Витовта, Кейстута, и пытался убить Витовта, спасшегося ценой жизни своей возлюбленной, обменявшейся одеждой с пленным князем.

Витовт таскал Василия за собой, устраивал пиры для русичей, вызвал в Краков жену с дочерью Софьей, скрывая от Ягайлы свои далеко идущие планы.

Коронация Владислава-Ягайлы (имя Владислав он получил при крещении в католичество. О том, что Ягайло уже был крещён по православному обряду, в Кракове постарались забыть) была назначена на воскресенье четвёртого марта.

Русичам всё было непривычно: гербы, штандарты, рыцарское конское убранство, бритые бороды, кунтуши и жупаны шляхтичей, как и виселицы для холопов в поместьях панов. Опеку Витовта им пришлось принять по необходимости. На Русь из Кракова без помощи литвина не чаял выбраться никто из них.

В Кракове Витовт начал с того, что, почитай, похитил русичей из Вавеля и увёз пировать к себе, в нанятый им немецкий дом.

Поднялись в верхние горницы. Наверху сразу ослепил свет множества свечей, бросился в глаза стол, уставленный снедью, и потом уж - хозяйка Витовта, княгиня Анна, радушно подошедшая к гостям. Анна была ещё красива, и красив был её наряд. (Ради гостей Анна оделась по-русски.) Василий поклонился со стеснением, не сразу заметив сероглазую девушку, выступившую из-за плеча матери.

- Дочь! - сказал Витовт.

Василий неуклюже протянул руку и, поймав пальцы девушки, склонился перед ней, коснувшись губами её руки, которую она, угадав намерение Василия, поднесла к его губам.

Витовт, замечавший всё, не дав разгореться смущению, потащил гостей к столу. Начались вопросы, шутки, похвалы. Блюда были обильны, вино лилось рекой.

Василий оказался рядом с девушкой. Они изредка переговаривались, и московский княжич обнаруживал и основательность в суждениях литовской княжны, и царственность её движущихся рук, и, наконец, ту красоту, которая раскрывается не сразу, но живёт в улыбке, взгляде, повороте головы, в музыке тела, ещё по-детски угловатого, но обещающего вскоре расцвести манящей женской статью.

Данило Феофаныч поглядывал на смущённого княжича, тут же переводя взгляд на дочь Витовта, догадываясь, не за тем ли и пригласил их Витовт на этот пир?

...Уже когда гости гурьбой, толкая друг друга, спустились с лестницы и посажались на коней, Витовт поднялся к себе, где сейчас убирали стол и меняли скатерти. Соня подошла к отцу, глядя ему в глаза.

- Ну как тебе русский княжич? - спросил отец.

- Он ещё - мальчик! - ответила Соня. - Такой юный, что даже смешно!

- Кажется, влюбился в тебя? - спросил отец, поглаживая голову дочери с шитой золотом девичьей повязкой в волосах.

Она повела плечами:

- Не ведаю, батюшка!

- Этот мальчик, - сказал отец, - наследник московского престола! А мы пока - беглецы и заложники великого князя Ягайлы! - Лицо Витовта стало на миг жестоким. Он и на мгновение не мог допустить, чтобы его положение оставалось таким, как нынче.

Упившиеся русичи с трудом добрались до Вавеля. Княжич, разболокаясь, что-то бормотал, хихикал и, уже под конец сказав: "А она - красивая!" - уснул.

А Данило, помолясь, думал, покачивая головой. Женились на литвинках московские князья, и не раз, но тут... Затеет ведь Витовт новую прю с братом! В союзники к нему? Может, и стоит! Как-то и не придумаешь сразу!

Глава 4

Назавтра была торжественная служба в соборе, под ребристыми, уходящими ввысь сводами, пение на незнакомой латыни и шляхта, при чтении Евангелия разом обнажавшая оружие, как бы в защиту веры. И эти пёстрые штаны, и золото снятых перед церковью шеломов, штандарт, гербы, шёлковые попоны, павлиньи и страусовые перья на шлемах, на мордах коней - красиво! Но и то представилось, как это разукрашенное воинство вышло бы в степь и столкнулось с монгольской конницей. Устоят? Ой, ли! А степные богатуры замогут ли прийти в эту тесноту башен, замков и каменных улиц, в эти горные перевалы и разливы рек? Когда-то смогли!

Ядвига с трона, не шевелясь, наблюдала за обрядом, почти неправдоподобно красивая в своих струящихся шелках, в блеске короны и игольчато окружившего её белое личико воротника. Вот Ягайло (в короне) поднимается по ступеням. Вот... Так ли прост, как говорят паны, этот литвин, нынешний польский король Владислав?