Светоч русской земли (СИ)

В окно донёсся крик ослика и шум голосов. Верно, Папандопулос ввёл своего осла во двор обители и сейчас торгуется с экономом... Как бы там ни было, но перевод "Лествицы" окончен, и следовало просить патриарха и клир отпустить его в Литву спасать тамошние церкви от уничтожения. Зимой католики начнут крестить литвинов, и надо добиться, чтобы хотя бы православных оставили в покое!

В том, что ещё не приехавшего Пимена снимут, а его поставят митрополитом на всю Русь, он почти не сомневался... Если генуэзцы всё-таки не настоят на своём! Они теперь - уже не хозяева в Царьграде! И пока хозяевами являются не они, эта неопределённость всё будет тлеть, доколе... А что - доколе? Допустит ли его Дмитрий в Москву, даже и после утверждения его кандидатуры патриаршим синклитом? И вся эта грызня и разномыслие творятся перед лицом уверенных в себе и настырных латинских легатов! Как жаль, что уже нет Филофея Коккина! И этот император, готовый на унию с Римом, готовый на что угодно, лишь бы ему не мешали охотиться за очередной юбкой! Всё было плохо тут, в Царьграде, плохо было и в Вильне и в Киеве... Православная церковь крепка была только на Москве, но туда его и не пускали!

Надо добиваться, чтобы его отправили в Литву. Встретиться с княжичем Василием, наследником московского престола, а там... А там всё в руке Господа, долженствующей, в конце концов, благословить его, Киприана, на Русскую митрополию!

Нет! Не сможет он остаться рядовым иноком, да даже и настоятелем монастыря... После всего, что было, после этой многолетней, изматывающей борьбы за высшую власть в Русской церкви! И уступить и принять католическое крещение, как втайне предлагалось ему, стать, если повезёт, даже и кардиналом римского папы, он не может. Православие слишком у него в крови, в душе. Он не нужен там, там ему нечего станет делать! Не нужны его переводы греческих книг на славянский язык, поскольку богослужение у них идёт на латыни, не нужны знания, не нужен исихазм, объявленный наваждением и обманом Духа в римской церкви... В той, что за деньги продаёт отпущение грехов, замещая уже не святого Петра - Господа! За плату! С Содомом и Гоморрой сравнились они своим нечестием!

Мстительное чувство как поднялось, так и угасло. Осталось одно: не мешать! "Не надобен. А ненадобен тем, кои не приемлют мя!" - прошептал Киприан, закрывая глаза, и узрел ледоход на великой русской реке: серо-синий лёд, с шорохом и гулом ныряющий в синих волнах, рубленые городни с кострами бревенчатых башен над рекой и издали видный над синей водой на зелёном берегу алый сарафан горожанки, что с полными вёдрами на коромысле поднимается в гору от воды... И колокольный звон, плывущий над водой...

Недавно, глянув в зеркало, Киприан увидел, что уже весь поседел. Посеклись волосы, начала обнажаться макушка головы, каштановая некогда борода стала серой... Нет, не должен он ждать здесь приезда Пимена! Надо уезжать в Литву! Надо доказать, что ты по-прежнему нужен, что без тебя не обойтись на православной церковной ниве! Иначе вся его жизнь перечёркнута, прожита впустую. Киприан открыл глаза. Осёл давно умолк, но за окном всё так же слышался разговор. Папандопулос продолжал торговаться с экономом.

Киприан встал. Взял посох. Надо было снова идти к главному нотарию, потом в секрет хартофилакта, уговаривать синклитиков, льстить патриарху, единовременно угрожая отпадением Литвы в латинство... Выходя со двора, он уже оправился, твёрдо пристукивал посохом, распрямились плечи, и это был хоть и поседелый, но тот, прежний, деятельный и властный митрополит русской части Литвы Киприан, которого привыкли видеть и которого, в свою пору, слушались и уважали князья. Поднимаясь в гору, он опять узрел башню Христа на той стороне Золотого Рога, в Галате. Подумалось: стали бы русичи терпеть такое поношение под Москвой? Ой, ли! Давно бы уже и взяли Галату приступом и разметали их твердыни... А греки терпят!

И что, считай, вся торговля перешла в Галату, тоже терпят. "Умирающему нельзя помочь!" - заключил он про себя, ударяя посохом по плитам улицы и осеняя крестным знамением кланяющихся ему горожан. Нет, не будет он ждать, когда его поведут на заклание! И он ещё станет митрополитом всея Руси!

В секретах патриархии Киприан узнал о приезде из Москвы игумена Фёдора Симоновского и обрадовался, хотя этот приезд и осложнял многое, начиная от задуманного бегства в Литву. С Фёдором следовало встретиться, чтобы выяснить нынешние намерения великого князя Дмитрия.

***

Вечером они сидели в Киприановой келье Студитского монастыря. Фёдор ел, а Киприан, лишь отламывая время от времени кусочки от пшеничной лепёшки, рассказывал константинопольские новости.

- Недавно даже наш келарь обмолвился, - сказал Киприан, - что Бог - един и напрасно-де наши иерархи воюют с католиками! Надо признать унию, как сделал император, и тогда-де фряги помогут грекам против турок.

- Не помогут! - сказал Фёдор, прожёвывая хлеб с тушёной капустой и отряхивая крошки с бороды.