Светоч русской земли (СИ)

Наконец лодку спихнули. Она закачалась на волнах. Рыбак, поблагодарив, начал ставить парус, а Фёдор вернулся к Киприану.

- Как же можно полагать, что жизнь идёт сама по себе! - начал он, ещё на подходе. - Разве не ясно, что ни города, ни башен, ни Софии, и даже этой лодьи не было бы без усилий рук человеческих? Без воли Константина Равноапостольного? Без труда мастеров, что веками возводили дворцы и храмы? Как можно, воздвигнув такое множество рукотворных чудес, утверждать, что жизнь движется помимо нашей воли? Может, мы - молоды и неискушенны в философии и в риторском искусстве, но нам этого не понять! Мыслю, что Господь, наделив человека свободой воли, потребовал от него непрестанного деяния! Я только так понимаю Господень Завет: "В поте липа своего добывать хлеб свой!" Или вот в притче о талантах, там сказано, что скрывший талант свой - отступник веры Христовой! И кто больше других прилагает усилий, работая Ему, тот - и угоднее Господу!

- Вы - молоды! - сказал Киприан. - А что ты речёшь о разделении церковном?

- А что реку? Были люди едины, дак и возгордились и стали строить башню до неба! А уж как Господь разделил языки, дак не нам Его волю менять! Вот и весь сказ! И что бы там ни баяли католики теперь, то всё - от дьявола! В коей вере ты рождён, в той же и помереть должен! Иначе у тя ни веры, ни Родины не станет!

Фёдор заговорил горячо и Киприан сдержал возражение, хоть и очень хотелось ему подразнить русского игумена каверзными вопросами: что, мол, он думает в таком случае о том времени, когда церковь Христа была единой, и о принятии христианства Владимиром? Киприану хотелось разобраться теперь во всём этом многообразии мнений и вер.

Между тем рыбак вышел на сушу и приблизился к ним, выбирая якорь из песка.

- Скажи, - спросил его Киприан, - стал бы ты, если прикажут тебе, католиком?

Рыбак посмотрел недоумённо и покачал головой.

- Верят не по приказу... - сказал он, - у католиков вера своя, у нас, греков, своя, мешать не след... - сказал и пошёл к лодке с якорем на плече, волоча по песку просмолённое ужище, заменявшее ему якорную цепь.

- Простые-то люди и не думают о том! - подхватил Фёдор. - А головы за веру, ежели надо, кладут!

И Киприан умолк, вспомнив, как он бежал из Москвы. Может, останься он, города бы и не сдали.

- Всё равно бы сдали! - сказал он почти вслух, забыв на миг, что рядом стоит симоновский игумен.

- Про Москву, што ль? - догадался Фёдор.

Они постояли ещё, лодка уже отошла, и луна поднялась выше, осеребрив колеблемую равнину вод. Повернули к дому.

- Дак, по-твоему, не прилагающий к делу церкви своих усилий тем грешит перед Господом? - спросил Киприан, когда они уже протиснулись в лаз в городской стене.

- Так! - сказал Фёдор. - Каждый миг надобно понуждать себя к деланию! Вера без дел - мертва! А кто грешил более других? Лодырь, да тот, на кого работают, а он без дела сидит! И почтение разжигается тем, и гордыня, и сребролюбие...

Тут уж был камень и в огород василевса Иоанна V, но оба перемолчали, не назвав сановного имени. Ругать императора, будучи у него в гостях, было ни к чему.

- Человек не имеет права жить только для себя! - сказал Фёдор. - О таковых и сказано: "О, если бы ты был холоден или горяч! Но ты - тёпл, и потому извергну тебя из уст Своих!" Посему - каждый должен!

- Каждый людин делает дело своё, - попытался возразить Киприан. - Жизнью руководят избранные, просвещённые светом знания, а также надстоящие над толпой, охлосом, игемоны и стратилаты, их же волей творится сущее в мире!

- А мужики, погибшие на Дону, избранные? - прервал его Фёдор. - А ведь могли побежать, да и не прийти могли на ратное поле! Нет, каждый людин держит ответ пред Господом, и токмо от соборного деяния всех творится жизнь!

- Остановишься здесь? - спросил Киприан. - Я уже говорил с настоятелем, дабы предоставить тебе и спутникам твоим келейный покой, а после моего отъезда займёшь и эту келью.

- На том благодарствую, нам ить боле и негде стать! - сказал Фёдор.

Киприан уехал в Литву в мае, добившись о том соборного решения. Прибыл, наконец, и Пимен, долженствующий быть низложенным. И тут-то и началось самое главное действо, поначалу сбившее с толку Фёдора.

Глава 7