Светоч русской земли (СИ)

- Пимена вашего снимут по прежнему соборному решению! - сказал старец. - Но снимут и Киприана, как было решено прежде! А митрополитом на Русь изберут иного...

- Кого? - Фёдор почувствовал, как у него становится сухо во рту. Над столом, в трепетном свете светильника, бросающего огромные тени, от склонённых голов на стены, нависла тишина.

- Того, о ком ныне пекутся фряги! - сказал прежний старец. - И вся задержка в патриархии доселе была не с тем, чтобы собрать уже собранный синклит, а чтобы найти того, кто согласится принять унию с Римом!

- Теперь, похоже, нашли! - сказал второй старец.

- Великий князь не допустит того! - сказал Фёдор.

- Великий князь Дмитрий вельми болен! - сказал монах. - А сын еговый нынче в Кракове, под латинской прелестью невемы, стоек ли он и теперь в вере православной?

- Но Киприан - в Литве!

- Его мерность патриарх Нил, - вмешался третий, доныне молчавший монах, - согласился заменить Киприана. Дабы не нарушать согласия с Галатой и Римом. Его лишат сана по возвращении. Фряги каждую ночь затем и ездят сюда!

- Но Венеция... - начал Фёдор.

- Республика Святого Марка воевала с республикой Святого Георгия, но ни те, ни другие не воюют с папским престолом! - сказал инок. - Мы слыхали, что ты - твёрд в вере, и решили предупредить тебя!

- Чтобы ты узрел, своими глазами! - подтвердил первый. - Рассуди и помысли! - домолвил он, оканчивая разговор. - Мы сказали и сделали всё, что могли, дело теперь - за тобой!

Иноки поднялись. Встал и Фёдор, понявший, что ни расспрашивать, кто они - такие, ни длить разговора не должно. Достаточно и того, что он узнал знакомого писца, с которым никогда не говорил по-дружески и даже мало замечал этого работника. Теперь же посмотрел на него с уважением, и тот, проходя мимо, бросил на Фёдора взгляд, на который Фёдор ответил кивком, означавшим: безусловно, не выдам!

Молодой инок повёл его мимо монастырских строений на улицу. Поколебавшись, Фёдор вынул из калиты и подал иноку золотой иперпер. Тот принял дар, не отвазываясь, и только склонил голову.

Пробираясь домой, Фёдор несколько раз ошибался улицами и уже думал, что не успеет до рассвета, но успел. Перелез через стену, поколебавшись, зашёл в покои своей дружины. Добрыня, не спавший всю ночь, перекрестился и, взяв его за шиворот, повёл к Киприановой келье.

- Отец настоятель, отоприте! Привёл! - сказал он.

Петух не спал. Пока они переодевались в своё платье, боярин стоял на пороге и что-то бубнил укоризненное. Потом взял за шиворот, уже Петуха, чтобы вести его назад. Фёдор остановил Добрыню за плечо и сказал шёпотом:

- Ты отпускай его иногда!

Добрыня кивнул, понял и, бранясь, поволок Петуха в дружинную келью - досыпать. А Фёдор, выпив воды и съев пару маслин с куском подсохшей лепёшки, стянул однорядку и повалился на ложе, только тут почувствовав, что устал. В голове звенело. Он ещё ничего не решил, не придумал, чувствуя гнев на обманувший его патриарший синклит и на весь этот город с распутником императором во главе, готовый предаться латинам и увлечь в бездну, вместе с собой восстающую из пепла прежних поражений и год от года мужающую Русь.

Глава 8

Труднее всего убедить человека в правде. Лжи верят легче и охотнее. Фёдор уже не раз посетовал про себя, что не избрал для Пимена лжи во спасение, ибо теперь временщик слышал, слушал - и не верил.

Фёдор уже час бился с Пименом, пытаясь убедить его, что беда - общая и им надо действовать сообща. Он уже приходил в отчаяние, когда, наконец, понял, почему Пимен не верит ему, и озарение пронзило его. Пимен не понимал, почему это нужно ему, племяннику Сергия и давнему врагу Пимена. Он не допускал мысли, что кто-то может действовать не на пользу себе, а из каких-то иных, высших соображений. Поняв это, Фёдор умолк и смотрел на Пимена. И такого человека они все терпели на месте вершителя судеб Русской церкви!

- Ладно, твоё святейшество! - сказал он. - Не удалось мне спасти тебя, не удалось и себя наградить!

Пимен смотрел на него, ждал. Фёдор встал, застёгивая пояс. Посмотрел на митрополита.

- Хощеши знать, почто хлопочу? - спросил он, уже стоя на ногах. - Я ить своего монастыря не потеряю, ежели и восхощеши того! Зане - патриарху Нилу подчинён!

- О том ведаю! - сказал Пимен со злобой в голосе.

- А чего я хощу от тя? - спросил Фёдор, двигаясь к двери. - Хотел! - уточнил он и взялся за рукоять дверей. Пимен, не выдержав, махнул рукой: погоди, мол! Его взор был пронзителен и почти страшен.

- Ростовской архиепископии! - помедлив, сказал Фёдор. - Надея была, спасу тя от греков, а ты рукоположишь меня, зане ростовская кафедра - свободна! - сказал и повернулся к двери - уходить.

- Постой! - Голос Пимена стал хриплым. - Присядь!

Теперь, узнав, чего жаждет Фёдор для себя, Пимен захотел иметь с ним дело, ибо не ведал, как ему быть в днешней трудноте.