Светоч русской земли (СИ)

- Чаю, Митрию не до того - с Володимером Андреичем разругались! Да и игумен Сергий его остановит! Пимена многие не любят на Москве!

- А нас?

- И нас не любят! Слишком много зла причинили Рязанской земле московиты, чтобы им нас любить! Любят не за то, что получили, а за то добро, которое оказали ближнему своему. А зло держат на тех, кому причинили зло. Таковы - люди! И Господь не переделает!

Он посмотрел отрешённо, уже в ничто, в пространство времени.

- Литва меня страшит поболе Пимена! - сказал он. - И Орда страшит... После твоего бегства из Сарая что ни год, то набег!

Родослав, не в силах сидеть в Орде в заложниках, два года назад решился на бегство из Сарая, и Тохтамыш не стал требовать его обратно, уже начиная понимать, что русичей не заставишь сидеть в клетке, даже в золотой.

- Татары и раньше мало считались с нашим порубежьем! - заметил сын и оборвал, не домолвил уже ничего, иначе пришлось бы говорить снова о прежних московских шкодах.

- Не сумуй! - сказал отец, прерывая разговор. - А Пимена, ежели что, купим не почётом, дак серебром! - сказал и посмотрел в спину уходящему сыну с болью, словно предчувствуя его непростую судьбу. Вечный мир с Москвой не избавлял Рязань ни от татарских, ни от литовских набегов.

Когда Родослав притворил за собой дверь, Олег подошёл к поставцу и перечитал свёрнутое в трубку послание ростовского архиепископа. Усмехнулся, сворачивая пергамент. Его втягивали в московские церковные дела, и отречься он не мог, да и не хотел, не хуже Фёдора Симоновского видел, что представляет собой нынешний духовный владыка Руси!

Господь исстари, невзирая на все наши впадения в грех, возлюбил Русскую землю. Господь, много раз спасавший Русь и требующий от россиян немногого - хотя бы палец протянуть навстречу милующей руке Господа, и тут, когда решалась судьба церкви и православия на просторах Руси, милостью Своей не оставил россиян.

В Константинополе в феврале 1389 года умер патриарх Нил, и на престол взошёл Антоний, друг Киприана и тех русичей, которые хотели видеть болгарина на владимирском столе. Гонец князя Олега, добравшись до Константинополя, попал к этой смене, вырвавшей хоть на малое время патриарший престол из рук латинян. Было так, словно гибнущий огонёк лампады, в которой выгорело всё масло, вдруг вспыхнул предсмертным, ярким пламенем, вызванным ослабой латинян, измученных войной двух средиземноморских республик и раздрасием пап с антипапами.

Воскресли, пусть на время, замыслы покойного учителя Киприана Филофея об объединении православных Руси и Литвы, растиснутых и разделённых завоеваниями Гедиминовичей и на западной окраине угнетённых латинами, чающими объединением церквей подчинить Риму славянский мир.

Сколь недолог срок в шесть протекших столетий! И сегодня мы видим всё то же раздрасие восточного славянства, ещё более гибельное, ибо тогдашние православные Галича и Волыни ещё не стали униатами! Видим всё то же стремление католического Рима подчинить славянский Восток Европы, всё ту же Польшу, выдвинутую на передний рубеж борьбы с православием. Видим всё те же старания поссорить русичей друг с другом, натравить Украину на Россию, чтобы в братоубийственной войне восточные славяне - русичи истребили друг друга. Всё повторяется! И будет повторяться, пока стоит Россия, и горько станет миру, если Она упадёт!

Но в четырнадцатом столетии на Руси имелись люди, способные воспрепятствовать натиску латинского Запада, и Фёдор Симоновский был одним из таких людей, и Господь, вручивший Своим чадам свободу воли, взамен чего требующий от нас поступков, а не ожиданий милостыни, Господь, в меру стараний Своих чад облегчающий им их жизненный подвиг, прислушался к молитвам Своего верного. Почему и о перемене в патриаршестве стало быстро известно на Москве, почему и ставленник на престол Рязанской епископии, избранный патриархом Антонием по совету Киприана Иеремия, противник Пимена, прибыл в Рязань всего два месяца спустя после цареградских перемен, в начале апреля.

Глава 14

О том, что на патриарший престол взошёл Антоний, Фёдор Симоновский узнал в первой половине марта.

Переговоры между великим князем Дмитрием и Владимиром Андреичем стараниями духовных лиц приближались к благополучному концу. К великому князю двинулся уговаривать его игумен Сергий, а Фёдор занялся совокуплением собора иерархов, недовольных Пименом.

Собрать рекомый синклит он сумел уже Великим постом, как бы для встречи нового рязанского владыки, грека Иеремии, ехавшего на Русь через Орду и Казань. Встречу организовали в Нижнем Новгороде, где Фёдор ухитрился собрать, помимо гречина Иеремии, шестерых епископов Владимирской земли. Кроме хозяина города, владыки Евфросина и Фёдора, были Исаакий Черниговский, Данило Звенигородский, Савва Сарайский и Михайло Смоленский.