Светоч (СИ)

После драки с Рудольфом Эрлих, не получивший никаких ожидаемых кар типа трибунала, подал прошение о переводе в «Дикую дивизию». Перевелся. И практически разорвал связи с семьей — раз в год отправлял матери сообщение, поздравляя с днем рождения, и все. Он служил наравне с другими офицерами, не получая поблажек, не отлынивая от тренировок и добросовестно исполняя служебные обязанности.

Это были спокойные и счастливые годы. Он делил постель с Юргеном, хранил верность, как в настоящем браке, не заглядываясь на стороны, и почти решился узаконить отношения, наплевав на родительское благословение и потерю титула. Почти.

На Кеннор ему пришлось вернуться по скорбному поводу. Старший брат — самый старший брат Астор, браслетчик, которого прочили на замену Рудольфу — скончался от колониальной лихорадки. Подхватил измененный вирус во время отпуска. У гроба собралась вся семья, но Эрлих с Рудольфом даже не поссорились — слишком уж ошеломительной и тягостной была сложившаяся ситуация.

Нельзя сказать, что похороны помогли налаживанию отношений с отцом. На третий день траура Эрлих, услышавший фразу: «Смерть забрала лучшего из них… почему было не прикоснуться к кому-то бесполезному?», примерил ее на себя, и отбыл восвояси, сухо попрощавшись с матерью.

Он дал себе слово, что больше не перешагнет порог Большого Императорского дворца, и через год нарушил клятву — можно было проигнорировать свадьбу сестры, но не очередные похороны. На этот раз смерть собрала двойную жатву. Северин, будущий глава Военно-Воздушных Сил Империи, трагически погиб на полигоне — новая модель флаера рухнула на наблюдавших за полетом штабных чинов. Силовые щиты не выдержали удара и взрыва, и Северина и еще десяток кеннорийцев пришлось хоронить в закрытых гробах. На этой трагедии дело не закончилось. Руперт, брат-погодок Северина, понимавший его практически с полуслова и не попавший на полигон из-за какого-то стечения бытовых обстоятельств, покончил с собой в часовне, рядом с гробом.

Из шести сыновей у императора осталось трое — продолжатель династии кронпринц Филипп, и стерильные отпрыски Эдвард и Эрлих. Жизнь живых изменилась. И нельзя сказать, что в лучшую сторону. Эдварда скоропостижно женили на одном из высших чинов Генштаба ВВС, а Эрлиха перевели из «Дикой дивизии» в штаб ВДВ и приказали переехать в Малый Императорский дворец в Нератосе.

Распоряжение императора Эрлиху озвучил Рудольф, не преминувший съязвить: «Хоть и сорное семя, а в голодный год и оно на муку сгодится. С возвращением в семью, племянничек!» Годы службы и общение с Юргеном научили «сорное семя» придерживать язык за зубами и он ответил ласковым:

— Уверен, что вы по мне стосковались, дядя Руди. Приятно будет видеть рядом родственника, правда?

Пару месяцев Эрлих вел себя прилично — ночевал то в Малом дворце, то у Юргена, присматривался к Рудольфу и выискивал слабое место, чтобы ударить со всей силы — на мелочи вроде отбивания любовников он уже размениваться не хотел. Наблюдения принесли потрясающие плоды — оказалось, что дядюшка, в былые годы по поводу и без повода тыкавший племяннику в нос своими золотыми браслетами, практически лишился врожденной магии. И теперь щеголял в усилителях форса ради — даже щита выставить не мог.

Сам факт пропажи магии не являлся чем-то уникальным. Такое иногда случалось с представителями чистокровных семейств — сказывались близкородственные браки. У некоторых аристократов бывали «провалы» — магия исчезала, а потом вновь накапливалась, как энергия в аккумуляторе. Эрлиха в свое время предупреждали об этой проблеме — семейство Веттин-Кобург входило в «группу риска». У молодого спецназовца магия била через край, и он не принял слова специалистов близко к сердцу — у кого-то, может и пропадает, у него-то все в порядке!

Он успел придумать десяток планов, но опозорить Рудольфа ему удалось чисто случайно. Эрлих столкнулся с дядей у входа в банк — тот спорил с охранником, требуя, чтобы его пропустили внутрь. Главнокомандующий был без привычной своры телохранителей — похоже, опять демонстрировал «близость к народу». Правда, разгуливать в одиночестве Рудольф решался только в центре Нератоса, посещая банки и магазины, расположенные вокруг Генерального Штаба. А в колонии без охраны — ни-ни.

— Технический перерыв, хаупт, — устало повторял взмокший от напряжения браслетчик. — Возле стойки обнаружен подозрительный предмет, напоминающий взрывное устройство. Мы ждем прибытия саперов.

Эрлих уже собрался развернуться и поехать в другое отделение банка, но приметил топающего к дверям бывшего однокашника. Арек Ауэрслебен — какая-то у него другая фамилия стала, это не имело значения — служил в Антитеррористическом Центре и принц решил, что видит прибывшего на место происшествия сотрудника. Пара слов развеяла недоразумение — оказалось, что Арек первый раз слышит о взрывном устройстве и очень хочет разблокировать карточку.

Удостоверение сотрудника АТЦ заставило охранника сдвинуться в сторону.