Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Впоследствии, в августе 2003 года депутат Госдумы Мельников заявил о получении им копии внутренних документов ОНЭКСИМ-банка, свидетельствующих, что 1 сентября 1997 года банк открыл Коху «разрешение на расходы» на сумму 6,5 млн. долл. По мнению Мельникова, Кох умышленно нарушил требования методики определения начальной цены акций и занизил стартовую цену пакета акций почти вдвое – с 310 до 170 млн. долл., после чего под надуманным предлогом отстранил от участия в залоговом аукционе конкурента ОНЭКСИМ-банка – банк «Российский кредит» и ввел в заблуждение правительство.

Однако государство осталось глухо к этим обвинениям; насколько можно судить, подобные действия при организации залоговых аукционов были скорее правилом, чем исключением, а патрон Коха – Чубайс – обладал, возглавляя РАО «ЕЭС России», колоссальным политическим влиянием.

Могильщик «свободы слова» в исполнении «Гусинского» НТВ

Приход В.В. Путина к власти в силу питерских связей Коха временно вернул последнего «в обойму». Вероятно, основную роль сыграло не личное знакомство с В.В. Путиным, а протежирование «мастеру на все руки» со стороны Чубайса, который, насколько можно вспомнить, вместе с Березовским играл в его выдвижении в президенты ключевую роль.

В мае 2000 года Кох был введен в совет директоров ОАО «Усть-Луга», занимавшегося строительством одноименного морского порта в окрестностях Санкт-Петербурга, а уже 10 июня – в совет директоров ОАО «Газпром-медиа». Это было время разгрома медиаимперии Гусинского, бросившего вызов только что избранному президенту В.В. Путину и попытавшегося под прикрытием «свободы слова» заняться привычным для нее по всей второй половине 90-х информационным шантажом власти, причем на деньги «Газпрома» (то есть, в конечном счете, на собственные деньги этой же власти), – финансовое положение активов Гусинского, в отличие от его личных финансов, было, насколько можно судить, плачевным.

Эта поразительная наглость полностью оправдывала себя в 90-е годы, но в новое время провалилась: Гусинский даже был арестован (хоть и получил свободу после отказа от основной части своей медиаимперии, и Кох в числе 17 крупнейших бизнесменов подписал письмо-поручительство с просьбой изменить ему меру пресечения), а политический сленг обогатился новыми чеканными формулами – ныне забытого «не дозвонился генпрокурору» и знакомого почти всем в силу своей по-прежнему леденящей актуальности «спор хозяйствующих субъектов».

Участник атаки на Гусинского, в последующем Кох стал непосредственным исполнителем разгрома «старого» НТВ и усмирения его попытавшихся взбунтоваться журналистов, наглядно подтвердив своей деятельностью гипотезу о том, что в России действительно нет носителей более тоталитарного сознания, чем либералы реформаторского розлива.

Возможно, он с упоением сводил старые счеты: во времена «семибанкирщины» не допущенный к разделу России в залоговых аукционах Гусинский использовал всю мощь своей пропаганды не только против Чубайса, но и против обслуживавшего его интересы Коха.

Возможно, он выступал простым орудием мести в руках Чубайса.

Но в любом случае явно действовал и от души. «Как тонко он может обставить собственное банкротство как банкротство свободы слова в России», – это было сказано им не сейчас о нынешних либералах и не о себе, любимом. Это в начале 2000-х – о Гусинском.

Для понимания мелочности Коха существенно то, что после назначения генеральным директором медиа-холдинга (включившим жемчужины медиаимперии Гусинского – телеканал НТВ и радиостанцию «Эхо Москвы»), он не покинул пост председателя совета директоров инвестиционной компании «Montes Auri», что было бы логичным, а заявил, что будет выполнять соответствующие обязанности… на факультативных началах. Правда, затем утверждал, что в 2000 году все же продал эту компанию «со своими партнерами».

В сентябре 2000 года именно Кох обосновал позицию власти в отношении медиаимперии Гусинского: «Поскольку „Газпром“ является главным кредитором НТВ, оно должно достаться „Газпрому-Медиа“, но не для того, как утверждает Гусинский, чтобы выполнять команды Кремля, а только лишь потому, что мы хотим возврата своих инвестиций и не хотим убытков…» При этом он выразил готовность лично управлять телекомпанией, хотя и оговорился: «но хотелось бы привлечь для этого профессиональных менеджеров».

Разумеется, через полгода с лишним, в апреле 2001 года собрание акционеров НТВ, созванное по инициативе «Газпром-Медиа», избрало председателем совета директоров НТВ не кого-либо из «профессиональных менеджеров», а именно Коха. Он немедленно выразил надежду, «что журналисты НТВ воздержатся от строительства баррикад, самосожжения и других акций», и в открытом письме предложил провести в прямом эфире НТВ встречу его журналистов с новым руководством – им самим, Йорданом и Кулистиковым.