Светочи Тьмы

– Долго ты, – сказал он, с нетерпением наблюдая, как албасты выжимает из мокрых кос воду.

– Как могла, старик! – Кажется, она наслаждалась. Как наслаждаются путешествием самые обыкновенные юные девицы. – Пока нашла путь, пока увидела свет. У тебя дурная кровь… – Острым языком албасты облизала пунцовые губы. – Дурная и горькая, как осина.

– Переживешь, – сказал он устало.

– Не переживу. Я мертва. – Она усмехнулась, потрясла головой. Капли воды с ее мокрых волос полетели во все стороны. Несколько упали Августу на лицо, и в тех местах он почувствовал боль, словно это были капли расплавленного железа. – Дальше я сама, старик. Ты мне больше не нужен.

На мгновение Август испугался, что албасты, сорвавшись с невидимой цепи, которая приковывала ее к Стражевому камню, бросит его одного на дне этого сырого оврага.

– Не брошу, старик! – сказала она, оборачиваясь через плечо. Снова прочла мысли?

Он вздохнул с облегчением, но облегчение это длилось недолго…

– …Вы опоздали, – послышалось за его спиной. – Уже слишком поздно!

Август развернулся всем своим толстым, неуклюжим телом, подслеповато моргая, уставился на Лизоньку. Тут, вдали от Свечной башни, тельце ее было почти прозрачным, едва различимым.

– Лиза… – выдохнул он, хватаясь за ноющее сердце.

– Вы опоздали, мастер Берг, – с упреком в голосе повторила она, наблюдая, как к подолу ее ночной сорочки тянется серебряная змея. – Одного из них уже не спасти.

Лизонька перевела взгляд со змеи на албасты, которая снова перекинулась в уродливую старуху.

– Не пугай ее, – прохрипел Август, обращаясь к албасты. – Не надо.

– Она не боится, старик, – отозвалась та.

– Я не боюсь. – Лизонька кивнула, а потом запрокинула голову к черному ночному небу.

Август тоже запрокинул да так и замер, не в силах пошевелиться от увиденного…

В небо рвался белый сноп света. Этот свет не мог произвести ни один осветительный прибор. Не в человеческих силах создать такое чудо. А воздух на дне оврага словно бы сгустился, завибрировал, как мириады туго натянутых струн, запахло воском, полынью и ладаном. Сияющий столб качнулся из стороны в сторону, словно пламя гигантской свечи от дуновения ветра. Лицо Августа обдало холодом.

– Что это? – прошептал он.

– Это Светоч, – отозвалась Лизонька.

– Какой Светоч? – В горле пересохло так сильно, что даже дышать стало больно. Август нагнулся, зачерпнул воды прямо из затона, сделал большой глоток, остатки плеснул себе в лицо.