Он помахал.
Она покраснела, смущенно отвернулась. Побежала дальше. Растворилась в солнечном пятне улицы.
Он обошел дом. Подошел к воротам 833.
Почти ничего не изменилось. Голуби. Бегущие вниз к детскому садику ручейки. Только забор покрасили.
У него было такое чувство, что он что-то потерял. Он опять обернулся.
Ничего.
Он показался ей принцем.
Александр Николаевич Королев, дежурный хирург 67-й районной больницы. Белое здание, в двух шагах от метро Спортивная. Не женат.
Сестра вышла замуж. И живет у родителей мужа.
Ему 28.
Ей 18.
Она поступила в Строгановское художественное училище. На отделение монументальной живописи.
Это очень, очень круто!
Не красивая, но хорошенькая. Смешливая. Счастливая.
Повсюду счастье!
Все счастливы…
18-28
Она шла по солнечной стороне улицы и улыбалась. А майский ветер играл бумажными фантиками.
Саша вышел из гастронома на углу с батоном белого хлеба. Ездил к сестре.
Им оставалось до встречи, ей – четыре шага вперед.
И ему тоже четыре шага (тоже навстречу).
Восемь шагов (если сложить). Или бесконечность (если отнять хоть шаг).
Но что Времени эта глупая математика счастья?
И на тротуар в месте предназначенной им встречи (под козырьком круглосуточной цветочной палатки «Цветы») упала тень от этого козырька.
И, пройдя из четырех шагов только два и двух не дойдя до встречи, она повернула и перешла на другую сторону улицы.
Где солнце.
Тот же, примерно, отрезок времени. Лето.
Вечером в субботу он ехал в 67-ю.
Она возвращалась с выставки.
Но на Пушкинской, вместо того чтобы сидеть спокойно и ждать, когда он войдет и сядет рядом…
И скажет (что-то такое, что обычно говорят принцы в случае, когда им в метро наконец встречается такая девушка, на которой им с первого взгляда хочется жениться)…
Вместо этого она захлопнула книгу (видно, жизнь нарочно подсунула ей такую скучную).
Автор (тоже нарочно, как назло, написал такую)…
А лучше бы стал старшим менеджером по продажам сантехники. Но она захлопнула книгу и даже оставила ее на сиденье (вот до чего бывают скучные книги!) и прошла мимо него к переходу на Театральную.
Где купила в переходе платье, которое видела в среду. Белое летнее платье-сарафан, в синий горошек.
Красивое платье. Недорогое.
Вместо счастья.
Он сел туда, где только что сидела она.
Поднял книгу.
Полистал.
Скучная…
И положил обратно.
Девушку привезли ранним утром.
Она была в белом платье в синий горошек. Без сознания.
Разрыв аппендикса. Острый перитонит.
Почти то же самое, от чего умерла его мама. После операции Саша выпил в буфете крепкого кофе, взял бутерброд с сыром. Свекольный салат. Можно было уходить. Смена уже закончилась. Спать… Спать… Спать…
Но спать не хотелось.
Он оделся, вышел на улицу…
Но у метро Спортивная на площади развернулся и быстро пошел обратно.
– Что-то забыли, Александр Николаевич? – спросила дежурная.
– Забыл, – ответил он.
Он вошел в послеоперационную.
Она еще не пришла в себя после наркоза. Спала.
Худенькое треугольное личико. Незнакомое…
Открыла глаза.
Посмотрела на него.
И сказала…
«Саша…»
Любовь
Один человек В. Н. Сусликов не верил в любовь. То есть даже не то чтобы этот Сусликов совсем в нее не верил, но как-то так…
Обходился.
К тому же он уже один раз женился по любви, сразу после армии, и эта его первая любовь оттяпала у него бабушкину квартиру (как совместно нажитое имущество), машину «жигули», тоже как совместную, и лучшего друга Веню (совершенно беззаконно).
С другом он так и не помирился. А дочку видел только по выходным. И ладно бы только по выходным, но не просто по выходным, а по выходным по «Скайпу».
Жена квартиру сдала, машину продала, друга бросила, а сама собрала чемоданы, дочку тоже (в смысле собрала) и уехала на ПМЖ в Болгарию, к какому-то болгарскому крючкотвору по интернет-переписке.
У Сусликова между тем тоже завелась какая-то женщина.
Но какая-то женщина это все-таки, согласитесь, далеко не любовь.