Свежий ветер (СИ)

- Как она восприняла это? – тихо спросил Хаккет, будто психологическое состояние командира было гораздо секретнее, чем все остальное, о чем мы разговаривали по этому самому защищенному каналу в галактике. С другой стороны, возможно, так оно и было: планы сражений – это, конечно, важно, но если станет широко известно, что одна из ключевых фигур противостояния Жнецам потерпела поражение, можно будет просто велеть всем остальным бойцам, борющимся с вторжением, сложить оружие. Боевой дух никогда еще не был столь важным, а сейчас… Я знал, что команда «Нормандии» еще не бывала в столь подавленном состоянии.

- Не очень, - ответил я, и мы оба знали, что мои слова и близко не описывают ее состояние. – Я поговорю с ней при первой же возможности, попытаюсь исправить ситуацию.

- Отличная идея, - быстро согласился Хаккет, очевидно, обрадовавшись, что ему самому не придется этого делать. – Мы не можем себе позволить смещения ее приоритетов. Ваших тоже, майор.

«Ваше предупреждение опоздало, сэр».

- Она будет готова к следующей миссии, сэр, - сказал я вслух, складывая руки на груди и кивая, будто все находилось под моим полным контролем. – Мы все будем готовы.

- Следующая миссия, ха, - недоверчиво хмыкнул Хаккет. – У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, что делать дальше?

- Пока нет, - пожал я плечами, словно вот-вот ожидал появления какой-то гениальной идеи. – Но над этим работают наши лучшие люди. Вскоре у нас появятся хорошие новости, можете не сомневаться.

Казалось, я не мог не солгать ему. Отчасти я верил, что если мы сумеем убедить всех остальных в том, что все в порядке, то выгадаем для себя больше времени, чтобы сделать это правдой. Однако в данный момент я понятия не имел, как этого добиться. Сложно было оправиться от столь серьезного поражения.

- Не расслабляйтесь, Аленко, - строго сказал Хаккет, выпрямляясь в полный рост и сцепляя руки за спиной, и, глядя на него сейчас, никто не усомнился бы в его звании адмирала. – Нельзя допустить, чтобы этот провал привел к нашему проигрышу в войне. Конец связи.

Его изображение исчезло, и я снова облокотился на ограждение передо мной, радуясь, что последний из брифингов окончен. Поскольку мы оба являлись Спектрами, и я был выше по званию, чем Шепард, мы перед каждым заданием договаривались насчет того, кто из нас будет отчитываться перед командованием Альянса. К счастью, сегодня была моя очередь – сомневаюсь, что ей бы хотелось стоять перед Хаккетом и пытаться объяснить случившееся этим днем. Она успела сообщить дурные вести советнику азари, пока я снимал броню и утешал Лиару и, прибыв в боевой командный пункт, я обнаружил взъерошенных солдат, мимо которых, очевидно, Джена только что прошла – они все лихорадочно выполняли свои обязанности, пытаясь найти волшебное решение нашей глобальной проблемы.

Дело в том, что мы не имели ни малейшего понятия, где находилась база «Цербера», в чем заключался их план, что, черт побери, такое Катализатор, как его добыть и как использовать, как уничтожить Жнецов, как сделать хоть что-то, что приблизило бы нас к победе в этой гребаной войне, и каждая секунда нашего бездействия означала гибель миллионов.

Каждый на этом корабле знал это.

Я сглотнул, на мгновение прикрыв глаза, и все, о чем я мог думать - это то, как Шепард смотрела на меня в челноке по дороге обратно, пока Лиара раскачивалась на месте в немом шоке. На лице Джены застыла перекошенная яростная гримаса, а во взгляде читалась смесь ужаса, раздражения и горя. Все то время, что я проводил здесь, она находилась наверху, наедине со своими мыслями. Мне нужно быть там, ведь я обещал, что всегда буду рядом – и в счастье, и в горе, и пусть я знал, что она, скорее всего, станет кричать на меня до тех пор, пока не охрипнет, для меня это не имело значения. Лучше уж я окажусь виноватым, чем она.

Однако приближаясь к лифту, я осознал, что желаю подняться и встретиться с Дженой лицом к лицу не более, чем предстать перед дисциплинарной комиссией. Разумеется, мне хотелось быть рядом с ней, утешать ее по мере своих сил, но… Не так просто было оставаться чьей-то опорой, когда твои собственные силы на исходе. Все труднее становилось притворяться неуязвимым только для того, чтобы она могла сорваться. Я прекрасно знал, что текущая ситуация бьет по ней гораздо сильнее, но это вовсе не означало, что сам я по-прежнему был цел и невредим.