Свежий ветер (СИ)

Остановившись перед ее дверью, я глубоко вздохнул, готовясь к тому, что ожидало меня в каюте. Когда я наконец вошел, Джены не было внутри, но в помещении царил невероятный беспорядок. Бумаги и планшеты валялись повсюду, словно кто-то в ярости побросал их. Какой-то металлический отблеск привлек мое внимание, и, подойдя ближе, я обнаружил в углу ее жетоны, которые она, несомненно, в раздражении швырнула в стену. Сердце екнуло в груди. Я поднял жетоны так аккуратно, словно они были ее частью, и всмотрелся в выгравированное на серебристой поверхности имя. Шепард, Д. Должно быть, тяжело сражаться в войне с таким именем, с таким прошлым за плечами, с такими ожиданиями, возложенными на тебя. Осторожно сжимая жетоны в руке, я отнес их к ее столу и оставил рядом с подаренной мною коробочкой, которая так и стояла там с того самого вечера. По крайней мере, хоть что-то не пострадало в пронесшемся по каюте разрушительном урагане.

Задумавшись, я не сразу понял, что слышу шум воды в душе. Подняв взгляд, я обнаружил, что дверь в ванную комнату закрыта и заперта. Все стало на свои места. Тихо постучав, я позвал ее по имени и сказал, что это я, но ответа не последовало. Шум воды не прекратился, и меня одолело неприятное предчувствие.

Я снова позвал ее, одновременно начав вскрывать замок инструметроном. Простейшая кодировка не заняла много времени, но и затраченных на ее взлом секунд хватило, чтобы перед моими глазами пронеслись страшные картины.

Наконец дверь открылась, и когда клубы пара чуть рассеялись, я увидел Джену, но она не пошевелилась. Она выглядела меньше, чем я когда-либо ее видел, и, ссутулившись, стояла лицом к стене, а горячие струи подобно пулям барабанили по ее покрасневшей коже. Ее намокшие черные волосы прилипли к голове и плечам. Если она и услышала, как я вошел, если и знала, что я здесь, то не подала виду. Медленно я подошел к ней и выключил душ. Джена продолжала смотреть вниз, и капли воды стекали с ее волос на обнаженное тело, а затем на пол. Я обнял ее сзади и прижался щекой к ее щеке, почувствовав, как она содрогнулась, очевидно, пытаясь удержать себя в руках.

- Все будет хорошо, - прошептал я, проводя руками по ее плечам, охлаждая кожу и надеясь успокоить. – Обещаю, все будет…

- Не смей, - резко бросила она, неожиданно напрягшись и вырвавшись из моих объятий. Оттолкнув меня, Джена двинулась к выходу, не удостоив даже взглядом.

- Но…

- Ты ничего не сможешь сделать с этим, - прорычала она, хватая халат с крючка у двери и оборачивая полы вокруг себя, стягивая пояс все туже, туже, словно ткань могла оградить ее от всех проблем. Ее руки, все еще красные от горячей воды, дрожали. – Ты не можешь просто сказать пару слов и заставить эту проблему разрешиться саму собой. Она никогда не разрешится.

Я последовал за ней из ванной и предпринял еще одну попытку:

- Джена…

- Зачем ты сделал это? – спросила она неожиданно с перекошенным лицом, глядя на меня горящими глазами. – Зачем?

- Сделал что? – переспросил я, прекрасно зная, что она имеет в виду, но отказываясь признавать свой поступок ошибкой. – Спас тебе жизнь?

- Ты мог бы остановить его! – выкрикнула Джена, обвинительно указывая на меня пальцем. – Если бы ты не стал тратить время на меня, то сумел бы достать Кай Лена, и мы добились бы хоть какого-то результата, а вместо этого…

- Или же он ускользнул бы все равно, - бросил я, послав к черту все благие намерения сохранять спокойствие перед лицом ее несправедливого гнева, - а я бы потерял тебя.

Я будто снова увидел все это: как она цеплялась за край бездны, из которой я вытаскивал ее, как оттолкнула меня в сторону, выхватывая пистолет и выпуская пулю за пулей в безнадежной попытке пробить щиты вражеского челнока; звериный рык, вырвавшийся из ее горла, когда она в поражении упала на четвереньки. Когда я попытался помочь ей подняться, она отпихнула мою руку, словно я был всего лишь досадной помехой, и после всего, через что мы вместе прошли, это стало для меня болезненной пощечиной.

Я прекрасно понимал ее причины, ее уверенность в том, что ее жизнь не стоила жизней всех тех, кто погиб и еще погибнет из-за того, что мы упустили Кай Лена. Именно эта мысль, рассказывала она, не давала ей покоя после того, как «Цербер» вернул ее к жизни – почему именно она? Почему она продолжает жить, когда столькие погибли?

Как я мог принять решение спасать ее, а не преследовать его? Я вспомнил, как она упала, когда земля разверзлась у нее под ногами – я не видел ничего, кроме этого. Сейчас она обвиняла меня в моем поступке так, словно это было осознанным решением, тогда как на самом деле у меня просто не было выбора. Ей легко говорить, что на моем месте она поступила бы по-другому – в конце концов, это не она провела два года, оплакивая меня.

Да, мы отлично работали на поле боя, но в подобные моменты в первую очередь являлись любовниками и только потом – солдатами, и если бы мне представился еще один шанс, я снова дал бы Кай Лену возможность сбежать ради того, чтобы спасти ее. Я как-нибудь переживу ее гнев, но не ее смерть.