Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Наконец начинает работать миномет, выпускает три мины, рация оживает, и я слышу крик «Аборт!». Мина не вышла из ствола. Но нескольких мин оказалось достаточно, чтобы «немцы» затихли. К нам начинают залетать бойцы. Дышат шумно, истекают потом. Но не пьют, воды не просят — знают, что впереди еще длинный переход. Узнаю улыбчивого Леса, командира штурмовой группы, с которой мы занимали 35-е здание на «Азовстали». Не помню и поэтому спрашиваю Леса, курит ли он. Лес автоматически, с солдатской смекалкой чеканит:

— Сигарет нет!

Я протягиваю ему целую пачку российских, которые здесь очень ценятся, говорю: мол, подарок. Наша земляная нора начинает дрожать от хохота. Леса хвалят за солдатскую смекалку и чуть подкалывают за бережливую жадность. Это смех людей, только что избежавших смерти. Наверное, это самый смешной смех. Кто-то бросает реплику: «Ну что за утро, сначала крупнокалиберным, ведро земли в лицо, потом из агээса гранату? Почему не в голову? Сколько мне еще бегать?»

Опять все смеются. Немолодой усатый дядька с удивительно добрым лицом выдает окопную шутку: «Угледар-Угледар, долго шел, потом упал». Он из села под Угледаром, ушел воевать в 2014 году, а за это время «добрые соседи» разобрали его родовой дом по кирпичику.

— Ничего, — говорит усатый боец. — Мне бы только до моего села добраться, сразу сформирую соседскую строительную бригаду. Пока до Киева дойду, они мне все обратно сделают, как было.

Злобы в его словах нет. Последним в нашу яму забегает легендарный разведчик Лис. Сбрасывает рюкзак, переводит дух. Все знают, что Лис — балагур и весельчак, и все ждут его выступления.

— Как бежал! Как бежал! — Лис притворно всплескивает руками. — Ах, как я падал и умирал, картинно, «по-марвеловски», музыки не хватало! Медленно опускался на землю, скошенный вражеской пулей… Полежал, только потянул к себе рюкзак, а эта с…ка одноглазая (снайпер. — Авт.) опять по мне лупит.

Отсмеялись, Россия обвел нас цепким взглядом:

— А вы чего тут сидите! Быстро выдвигайтесь, сейчас еще две группы на подходе.

И мы уходим. Экипаж разведывательно-дозорной машины размещает нас на броне, показывает, за что уцепиться — ехать нам предстоит очень и очень быстро. А падение с брони в броне — это гарантированная больница. Водитель шутит, спуская в машину рюкзаки, чтобы не мешались:

— Туда-обратно 420 рублей, скидки напуганным, время ожидания для своих не оплачивается.

Бойцы выкрикивают: «Шеф, в Донецк, пожалуйста!», «Мне в Славянск!». Каждый называет свои заветные, милые сердцу города и поселки. И многие, к сожалению, пока еще далеко за линией фронта. И очень долго до них идти, падать, вставать. Но пока нашу неказистую железную коробочку окружает почти осязаемый кокон из короткого счастья. Все живы, никто не ранен. Сейчас будет вволю воды, еды, сигарет и глубокий сон. Может быть, получится позвонить родным, тем, кто ждет и молится…

Описанный эпизод войны — стандартный для всего цикла боев за Угледар. Город и вражеские позиции находятся на высотках, все подходы простреливаются. С обеих сторон фронт насыщен квадрокоптерами, часто с тепловизорами и артиллерией, работающей с ними в связке.

23 августа 2022 года ДЕНЬ ФЛАГА В ДОНЕЦКЕ НАЧАЛСЯ С ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ

ВСУ выпустили десяток снарядов «натовского» калибра по центру Донецка.

Самый громкий «прилет» был на набережной Кальмиуса, практически у меня под окнами. А потом город начал содрогаться от взрывов и воя автомобильных сигнализаций. Больше взрывов — громче вой.

Улицы в центре моментально опустели, кажется, Донецк начал привыкать, что центр перестал быть неприкасаемым. Жители Петровки и Киевского района еще весной рассказывали, что приезжают в центр отдохнуть от вечного напряженного ожидания: «Куда прилетит и когда?»

Еще не отгремели раскатистые прилеты, я кинулся собираться в недолгий путь. Бросил в машину целый мешок индивидуальных перевязочных пакетов. 1984 года выпуска, но в крайнем случае сойдут и такие.

Выключил музыку, надел броник и каску, опустил окна. Ремень? Я давно здесь не пристегиваюсь, в замке стоит заглушка, чтобы машина не пищала недовольно.

Дороги в центре перекрыты. В секретном чате для журналистов передали просьбу от администрации и военных не называть одну из точек поражения, чтобы укропы не смогли скорректировать огонь, — ждали второго обстрела, с уточненными данными целей. Так было три недели назад, когда обстреляли гражданскую панихиду, где провожали в последний путь легендарную Корсу.