Священная война. Век XX

Особенно угнетающе действовало на наши войска ещё при отходе к Сталинграду, да и в самом городе, превосходство авиации противника на направлении главного удара. Нужно сказать, что у немцев взаимодействие сухопутных войск с авиацией было отработано неплохо. Их бомбардировщики успевали нанести удар перед атакой и тем самым могли приковать наши войска к земле, а тех, кто находился на наблюдательных пунктах, загнать под землю. Наши артиллеристы и зенитчики часто укрывались в воронках и прекращали огонь, и тогда танки противника вместе с пехотой врывались почти безнаказанно в боевые порядки советских войск, и дело кончалось тем, что мы вынуждены были отходить. Мы немало размышляли о том, как уменьшить потери от авиации противника, причём выход старались найти все — начиная от солдата и кончая Военным советом армии. Солдаты понимали, что отступать больше некуда, что, только уничтожая противника, можно выполнить поставленную задачу и предотвратить собственную гибель. Решение было найдено, когда наши командиры навязали противнику тактику ближнего боя в специфических условиях Сталинграда, где боевые порядки двух противоборствующих сторон разделяли всего-навсего десятки метров. При таких условиях авиация противника не могла уже бомбить ни наши траншеи, ни войска. А если пыталась нанести удар по советским частям, то непременно попадала и по своим. Тактика ближнего боя была принята безоговорочно как солдатами, так и командованием 62-й армии.

Переход к тактике ближнего боя придал обороне Сталинграда исключительно высокую стойкость, повысилась бдительность наших войск, их готовность к штыковой атаке и контратаке.

Воинов армии объединяла и цементировала преданность идеям Коммунистической партии, стремление выполнить волю народа. В Сталинградской битве с особой силой проявилась дружба народов нашей страны. Нельзя не сказать, что бойцы всех национальностей с чувством высокого уважения называли русский народ своим старшим братом. Кому не известен знаменитый дом Павлова? Здесь плечом к плечу сражались русские, украинцы, грузины, казахи, белорусы, узбеки, таджики, литовцы и представители других народов нашей Родины.

Командиры соединений, штабы, политорганы заслуживают самой высокой оценки за то, что они сумели распознать и усилить те настроения и помыслы наших солдат — простых людей с винтовкой или автоматом, которые в конечном счёте явились основой всех наших успехов. В этом напряжённейшем сражении существенную роль играл морально-боевой дух войск. Командиры и политработники не упустили момента, поняли и подхватили рождённый в сердцах сталинградцев пароль: «За Волгой для нас земли нет!» — и вместе с рядовым пехотинцем, артиллеристом, танкистом, моряком стояли насмерть на волжском рубеже. Вот почему они и пользовались полным доверием у своих подчинённых.

Никто, кроме меня, К. А. Гурова и Н. И. Крылова, не знает, чего больше всего опасались мы в Сталинграде: как бы, проснувшись, не оказаться под дулами немецких автоматов и пистолетов, не успев взять в руки своё оружие. Поэтому мы поочерёдно дежурили по ночам.

Буржуазные историки и журналисты, описывая Сталинградскую битву, любят сравнивать Сталинград с Верденом. Одно время Гитлер говорил, что он не хочет превратить Сталинград в верденскую мельницу. Но я не могу полностью согласиться с этим сравнением по двум причинам. Во-первых, Верден был крепостью с долговременными фортификационными сооружениями, подготовленными для ведения длительной войны. Сталинград был мирным, промышленным городом. В нём не было никаких укреплений, кроме построенных непосредственно во время боя окопов, траншей и огневых полиций полевого типа. Во-вторых, защитники Вердена выстояли против кайзеровской армии. Защитники же Сталинграда не только выстояли, но и перемололи самую сильную группировку гитлеровской армии и вместе с войсками других фронтов участвовали в окружении и уничтожении более чем 330-тысячной немецко-фашистской группировки. Из этого окружения почти никто не мог вырваться. Не от хорошей же жизни Гитлер объявил трёхдневный траур по всей Германии после разгрома его отборных войск у Волги. Наша победа под Сталинградом была генеральным, переломным сражением второй мировой войны.

Я не могу не сказать об огромной работе партийных и комсомольских организаций, которая явилась мобилизующей и организующей силой. Коммунисты и комсомольцы жили среди бойцов, дышали с ними одним воздухом, вместе ходили в атаки, а при неудаче — отходили или отступали, короче говоря, они знали друг друга, как знают в родной семье. Как бы ни было трудно, но во время небольших передышек между боевыми схватками, далее в короткие летние ночи, партийная и комсомольская работа среди бойцов не замирала.

Приказ Военного совета не уходить из Сталинграда, а если надо, то и умереть в городе, но за Волгу не отступать, был туг же доведён до партийных и комсомольских организаций, и уже через несколько часов все бойцы 62-й армии знали о нём. Вот выписка из протокола комсомольского собрания, проведённого в Сталинграде в самые тяжёлые дни: