Священная война. Век XX

   — Этого мало... Пустите в дело и запасной узел связи на левом берегу. Пусть дублируют и информируют нас.

Юрин понял и вышел. Я прошёл по всему П-образному блиндажу-туннелю. Он достался нам от штаба 10-й дивизии НКВД, который был переведён на левый берег несколько дней тому назад. Все работники штаба армии, связисты и связистки были на местах. Они глядели на меня, пытаясь по моему лицу понять, каковы настроение и положение на фронте. Чтобы показать, что нет ничего страшного, я шёл по блиндажу спокойно и медленно и вышел на улицу из другого входа блиндажа.

То, что я увидел на улице, особенно в направлении тракторного завода, трудно описать. В небе ревели моторы пикирующих бомбардировщиков, выли падающие бомбы, рвались снаряды зениток. Кругом всё гудело, стонало и рвалось. Пешеходный мостик через Денежную протоку, собранный из бочек, был разбит и отнесён течением. Вдали рушились стены домов, полыхали корпуса цехов тракторного завода.

Возвращаюсь в блиндаж в свой отсек. Крылов и Гуров с телефонами в руках рассматривают план города. По синим стрелам и цифрам, а также по красным изогнутым линиям оцениваю положение на направлении главного удара противника. Вопросов не задаю, знаю, что полученные пять-десять минут тому назад данные об обстановке уже устарели. Вызываю к телефону командующего артиллерией армии Пожарского. Приказываю дать залп «катюш» двумя дивизионами. Одним — по силикатному заводу, другим — по стадиону. Там, по моему мнению, должно было быть скопление войск противника. Затем дозваниваюсь до командующего 8-й воздушной армией Т. Т. Хрюкина. Прошу хоть немного угомонить фашистских стервятников. Он сказал, что сейчас помочь не может. Противник плотно блокировал наши аэродромы. Пробиться нашей авиации к Сталинграду пока невозможно.

После короткого обмена мнениями между членами Военного совета стало ясно, что противник вновь бросил крупные силы против 62-й армии. Имея явное превосходство и живой силе и технике, он будет стараться разрезать армию и уничтожить её по частям. Сейчас главный удар он наносит между Сталинградским тракторным и «Баррикадами». Ближайшая цель врага — пробиться к Волге. Было ясно, что он сделает всё возможное, чтобы воспретить подход подкреплений и подвоз боеприпасов из-за Волги. И ближайшие несколько дней нам предстояла небывало жестокая борьба только имеющимися в распоряжении 62-й армии силами. Наш блиндаж трясло как в лихорадке, земля звенела, с потолка сыпался песок, в углах и на потолке под балками что-то потрескивало, толчки от разорвавшихся вблизи крупных бомб грозили развалить наш блиндаж. Уходить нам было некуда. Лишь иногда, когда совершенно нечем было дышать, несмотря на близкие разрывы бомб и снарядов, мы по очереди выходили из блиндажа.

В тот день мы почти не видели солнца. Оно поднималось бурым пятном и изредка выглядывало в просветы дымовых туч.

На фронте около шести километров Паулюс бросил в наступление под прикрытием ураганного огня три пехотные и две танковые дивизии. Главный удар наносился по 112, 95, 308-й стрелковым и 37-й гвардейской дивизиям. Все эти дивизии были сильно ослаблены от понесённых потерь в предыдущих боях, особенно 112-я и 95-я. Превосходство противника в людях было пятикратным, в танках — двенадцатикратным, его авиация безраздельно господствовала на этом участке. Около трёх тысяч самолёто-вылетов насчитали мы в этот день.

Пехота и танки противника в 8 часов утра атаковали наши позиции. Первую атаку противника удалось отбить, на переднем крае горело десять танков. Подсчитать убитых и раненых оказалось невозможно. Через полтора часа противник повторил атаку ещё большими силами. Его огонь по нашим огневым точкам был более точным. Гитлеровцы буквально душили нас массой огня, не давая никому на наших позициях поднять головы.

В 10 часов 109-й полк 37-й гвардейской дивизии был смят танками и пехотой противника. Бойцы этого полка, засевшие в подвалах и в комнатах зданий, дрались в окружении. Против них враг применил огнемёты. Нашим бойцам приходилось отстреливаться, переходить в рукопашные схватки и одновременно тушить пожары.

На командном пункте армии от близкого взрыва авиабомбы завалило два блиндажа. Бойцы роты охраны и несколько офицеров штаба откапывали своих товарищей. Одному офицеру придавило йогу бревном. При попытке откопать и поднять бревно верхний грунт осел и ещё больше давил на ногу. Несчастный офицер умолял товарищей отрубить или отпилить ногу. Но ни у кого не поднялась рука.