Священная война. Век XX

«Слушали: О поведении комсомольцев в бою.

Постановили: Лучше умереть в окопе, но не уходить с позором с занимаемой позиции. И не только самому не уйти, но и сделать так, чтобы не ушёл и сосед.

Вопрос к докладчику: «Существуют ли уважительные причины ухода с огневых позиций?»

Ответ: «Из всех уважительных причин только одна будет приниматься во внимание — смерть».

А вот выдержка из обращения бойцов 133-й гвардейской тяжёлой танковой бригады. Они писали: «Дорогие друзья! Родина приказала нам отстоять Сталинград, народ призывает нас жестоко и беспощадно мстить врагу за истоптанную русскую землю, за разрушенные города и сёла... Герои Царицынской эпопеи призывают нас, невзирая на жертвы и лишения, отстоять Сталинград, это они, ветераны героической обороны Царицына, пишут нам: «Не отдавайте врагу наш любимый город, любой ценой защищайте город, бейтесь так, чтобы слава о нас гремела в веках», — и мы выполним этот наказ...» Так писали танкисты бригады Н. М. Бубнова.

Собрания и обращения бойцов и ветеранов, их клятвы не отступать, бить врага до полной победы оказали благотворное влияние. Примеров героизма и самоотверженности становилось всё больше. Восемь фашистских танков атаковали советский танк КВ, которым командовал Хасан Ямбеков. Он принял бой и побил четыре вражеских танка. На помощь гитлеровцам пришло ещё несколько танков, танк Ямбекова был подожжён термитным снарядом. Вражеские автоматчики окружили его и поджидали, когда советские танкисты откроют люки и покинут машину. Но советские воины решили не сдаваться. Задыхаясь от дыма, они дрались до последнего снаряда и патрона. Когда пламя и дым заполнили боевое отделение, раскалилась сталь и дальше невозможно было терпеть, дежурный радист нашей танковой части поймал в эфире знакомый голос Ямбекова: «Прощайте, товарищи! Не забывайте нас!» В эфир прорвались торжественные звуки гимна. Это пели «Интернационал» Хасан Ямбеков, механик-водитель Андрей Тарабанов, командир орудия Сергей Феденко и радист Василий Мушилов.

Не менее героически проявили себя в те дни боёв женщины-воины. Как-то на Мамаевом кургане была восстановлена прерванная ранее связь между командованием укреплённого района и штабом 62-й армии. В тот день не было ни минуты затишья. Всё время бушевал огонь артиллерии и миномётов. Поддерживать бесперебойную связь было очень трудно.

К трём часам дня на узле связи штаба армии не осталось ни одного связиста. И когда связь оборвалась снова, вызвалась идти Шура. К сожалению, её фамилии я не помню. Командир роты связи сказал:

   — Огонь глядите какой... Вы не сможете добраться до места порыва линии.

   — Смогу, товарищ лейтенант, вы только разрешите, — настаивала Шура, держась за левый кармашек гимнастёрки, в котором находилась кандидатская карточка.

Командир роты разрешил. Шура, рискуя поминутно жизнью, отыскала и устранила порыв. Но в полдень 14 сентября голос Шуры оборвался... А ведь не ей, работавшей на коммутаторе, надо было идти исправлять обрыв, но Шура пошла, действовала геройски, и память о ней осталась навечно.

Немало воинов спасла санитарка Тамара Шмакова из дивизии Н. Ф. Батюка. Многие оставшиеся в живых благодарны ей за самоотверженность, которую она проявляла, спасая тяжелораненых. Сегодня она работает в Томской области врачом. И таких героинь, как Тамара, в 62-й армии было немало. И списках награждённых по частям армии свыше тысячи женщин. Среди них Мария Ульянова, которая с начала и до конца обороны находилась в доме сержанта Павлова; Валя Пахомова, вынесшая с поля боя более ста раненых; Надя Кольцова, награждённая двумя орденами Красного Знамени; врач Мария Бельямидова, перевязавшая под огнём на передовой позиции не одну сотню бойцов и командиров; Люба Нестеренко, оказавшись в осаждённом гарнизоне старшего лейтенанта Драгана, делала перевязки гвардейцам, даже будучи раненой, она и умерла с бинтом в руках, не закончив перевязку раненому товарищу. Кому не известна стойкость воинов знаменитого дома-крепости, где более 50 суток без сна и отдыха оборонялась группа во главе с сержантом Павловым. Гитлеровцы обрушили на этот дом лавину бомб, мин и снарядов, но ничего не могли сделать с неприступным домом. Эта боевая группа, обороняя один дом, уничтожила больше фашистов, чем потеряла гитлеровская армия при взятии Парижа.

День 14 сентября, как я уже писал, был для нас не только неимоверно трудным, но и удачным днём. Мы отразили в городе мощную атаку противника, нанесли ему поражение и заставили немецкое командование бросить на город новые силы. Месяц спустя, 14 октября и последующие пять дней были для нас наиболее тяжёлыми за всю сталинградскую эпопею. Не выстояв в эти дни, мы оказались бы опрокинутыми в Волгу, а Сталинград был бы захвачен немцами. Выстояв в эти беспримерные по боевому напряжению дни, мы поставили противника в безвыходное положение.

Это был великий перелом в Сталинградском сражении...