Священная земля

— Забери меня вороны, если это не то самое побережье, которое мы видели по пути из Саламина в Сидон. Ты не мог приплыть точнее, даже если бы насквозь видел через море. Слава тебе, о наилучший!

— Слава, — дружно отозвались гребцы.

Менедем на своей корме замялся, как стеснительный школьник, которого заставили декламировать.

— Благодарю, друзья. Я был поблагодарил сильнее, если бы все мы не знали, что лишь удача привела нас сюда, а не на две-три сотни стадий вверх или вниз по побережью.

— Скромность? — поинтересовался Соклей. — С тобой всё в порядке, мой дорогой?

— Я с радостью признаю заслуги, если они действительно мои, и даже если не мои, но никто об этом не узнает. Но только не в этом случае. Если скажу, что могу провести корабль из Сидона в Саламин каждый раз так же прямо, как летит стрела, вы в следующий раз будете ждать этого от меня и высмеете, когда я не смогу. Я не такой дурак, чтобы заявлять нечто подобное, поскольку окажусь лжецом, как только мы отплывем подальше от земли.

Вскоре из узкой гавани Саламина вырвались пентера с летящим орлом Птолемея на стяге и помчались к "Афродите". Офицер сложил руки перед ртом и крикнул:

— Кто вы?

— "Афродита" из Сидона, направляемся домой, на Родос, — крикнул в ответ Соклей, готовясь к очередному долгому и подозрительному допросу.

Но офицер на военной галере помахал и сказал:

— Вы родосцы? Проходите. Мы помним вас, вы приплывали сюда с запада.

— Благодарю, о благороднейший! — радостно воскликнул Соклей. — Скажи, будь так добр, Менелай ещё в Саламине?

— Да, — ответил офицер Птолемея. — Зачем ты хочешь знать?

— Мы кое-что нашли в Сидоне и надеемся, что он захочет это купить.

— А. Ну, про это я ничего не могу сказать, придется вам выяснить самим, — офицер снова помахал. — Да сопутствует вам удача.

— Ещё раз благодарю, — ответил Соклей. Когда Афродита направилась ко входу в гавань, он вернулся на корму и поделился с Менедемом: — Все оказалось легче, чем я ожидал.

Брат склонил голову.

— Да уж. Боги, как хорошо, когда что-то складывается в нашу пользу. А если Менелаю понравится этот наш шелк…

— Будем надеяться, — сказал Соклей. — Как нам вообще заставить его взглянуть на ткань?

— Покажем его слугам, самому старшему, до которого нас допустят. Если этого окажется недостаточно, чтобы нас привели к нему, то уж не знаю, что ещё придумать.

Соклей восхитился его уверенностью. Торговцу она требуется в полной мере, и Соклей знал, что ему её не достаёт.

— Будем надеяться, что ты прав, — сказал он.

— Если нет, просто продадим её не здесь, вот и всё, — пожал плечами Менедем. — Я надеюсь, что Менелай захочет её купить, ведь он может себе это позволить. Но если не он, купит кто-нибудь другой. — Да уж, уверенности ему не занимать.

Когда братья явились в бывший дворец царей Саламина и нынешнюю резиденцию Менелая, высокомерный слуга сообщил:

— Наместник не принимает торговцев.

— Нет? — переспросил Соклей. — Даже если мы принесли вот это? — он махнул Менедему и тот, словно волшебник, извлёк из мешка прозрачный шелк и показал слуге.

Зазнайка тут же утратил часть своего высокомерия. Он протянул руку, чтобы потрогать шелк, но Менедем отдернул его.

— Это… это косский шелк? Нет, не может быть, слишком тонкий. Но и ничто другое не может быть.

— Нет, это не косский шелк, — сказал Соклей. — А что это, дело не твое, а Менелая. — Чтобы смягчить грубость, он дал слуге драхму. В любом другом доме он счел бы, что переплатил, но только не здесь.

Взятки не хватило, чтобы добраться до брата Птолемея, но она привела их к главному слуге, который заморгал при виде шелка.

— Да, господину лучше самому взглянуть на это, — пробормотал слуга. Через несколько минут Соклей и Менедем предстали перед Менелаем, сыном Лагоса.

— Радуйтесь, родосцы, — сказал Менелай. Он походил на старшего брата не только внешне, но и говорил так же, что, по опыту Соклея, встречалось гораздо реже. — Симий говорит, у вас есть нечто интересное, так давайте же посмотрим?

Птолемей точно так же переходил прямо к делу.

— Конечно, господин, — сказал Соклей и показал ему шелк так же, как показывал Симию.

— Клянусь собакой, это нечто, — присвистнул Менелай и склонил голову. — Воистину, это кое-что. Он не с Коса. Косцы не смогут сделать такой, даже если от этого будет зависеть их жизнь. Откуда он? Вы его приобрели в Сидоне, но только не говорите мне, что это финикийская работа.

— Нет, господин. — Менедем поведал свою историю: — Закербаал, торговец, который мне его продал, говорит, что шелк из страны за пределами Индии, то ли к востоку, то ли к северу. Он знает косский шелк и сказал то же, что и ты.

— Следующий вопрос, сколько вы за него хотите? — Да, Менелай не любил ходить вокруг да около.

— Закербаал сказал, что этот шелк на вес золота, — ответил Менедем. — Но он стоит дороже, поскольку невероятно легкий и тонкий. Я заплатил за него косским шелком, пятикратным весом за каждый отрез. — Соклей бросил на брата острый взгляд: на самом деле Менедем заплатил вполовину меньше. Но откуда Менелаю знать об этом?

И Менедем знал, что делает, поскольку брат Птолемея произнес: