Священная земля

— Я отвечу, что у меня не стоит об этом спрашивать, — сказал Менедем. — Сгружай товары со своего ослика и переноси на акатос. Бальзам, пчелиный воск, и всё остальное… что ты там говорил?

— Расшитая ткань, — ответил Соклей. Дела, казалось, заставили его снова прийти в себя. — А как у тебя здесь?

— Могло быть хуже, — сказал Менедем, в самом деле, могло быть гораздо хуже. — Но я избавился почти от всего оливкового масла твоего зятя, и по неплохой цене.

Как Соклей ни был измучен и подавлен горем, эта новость его взбодрила.

— В самом деле? Что за беглый безумец его взял?

— Кое-что ушло к солдатам из стоящего здесь гарнизона Антигона после того, как их богами проклятый казначей не пожелал платить достойную цену, — ответил Менедем. — А остальное купил один финикийский торговец, чтобы продать подороже. Книги все разошлись, хорошая у тебя была насчёт них идея. А косский шёлк я выменял на нечто лучшее, — одна мысль о шёлке, полученном от Закербаала, приводила Менедема в восторг.

— Что? Ещё ткань? — удивился Соклей.

Менедем опустил голову. Его брат казался растерянным, а на самом деле был возмущён.

— Что ты пил, дорогой, когда тот финикиец тебя на это уговорил? — поинтересовался он. — Нет ткани лучше косского шёлка.

— Ещё мы взяли на борт несколько афмор библосского вина и пурпурной краски, — продолжал Менедем. — А насчёт косского шёлка ты ошибаешься. Пока мы не приплыли сюда, я бы с тобой согласился, но теперь знаю больше.

— Я должен сам это увидеть, — сказал Соклей.

— Тогда поднимись на борт, о наилучший, и посмотри, — ответил Менедем, направляя Соклея снова на "Афродиту". — Судя по тому, что рассказывал ты и моряки, ты отличный лучник. Лучше никто бы не смог.

— Этого оказалось мало, — безрадостно произнёс Соклей. — Иначе, мы бы все возвратились из Энгеди.

Соклей, как всегда, требовал от себя совершенства. Поскольку он всего лишь человек, достичь совершенства не всегда удавалось. И тогда он винил себя, куда сильнее, чем следовало бы.

Менедем едва не сказал ему это в лицо, однако, хорошо зная брата, предпочёл сдержаться. Вместо этого он просто повёл Соклея к кожаным мешкам с шёлком, сложенным на галере, и, открыв один из них, достал рулон ткани.

Глаза Соклея округлились. Менедем знал, что так будет. Сокрей рассматривал прекрасную ткань, потом потянулся потрогать, потом уверенно опустил голову.

— Да, признаю, ты прав. Коссцам и не снилось такое. Но откуда это? Как это сделано? — любопытство почти привело его снова в чувство.

— Я не знаю, как это сделано, — отвечал Менедем. — Закербаал, финикиец, говорил, что это издалека, с востока. Откуда-то из-за Индии, то ли севернее, то ли восточнее, а может и то, и другое.

— Как и череп грифона, — ответил Соклей.

— Да, я тоже об этом думал, — согласился Менедем. — Но, полагаю, мы ещё увидим, как такой шелк привезут на запад, в земли вокруг Внутреннего моря, но лишь богам ведомо, появится ли когда-нибудь ещё один череп.

Ясно, что Соклею хотелось поспорить с братом, но он, что так же ясно, не стал, а спросил:

— Сколько ты заплатил за это и как много взял?

Когда Менедем рассказал, Соклей снова опустил голову.

— Неплохо.

— Благодарю. Думаю, из этого путешествия мы сможем извлечь немалую прибыль, хоть и не сразу, поскольку большая часть прибыли будет зависеть от продажи в Элладе товаров, что мы купили здесь, — ответил Менедем.

— Да, я с тобой совершенно согласен, — сказал Соклей. — И знаю, где мы сможем взять хорошую цену за часть этого шёлка, а может быть, и за весь — в Саламине.

— В самом деле? — удивился Менедем. — Ты не хочешь, чтобы мы взяли его с собой подальше от Финикии?

— Про другой товар я сказал бы "хочу", — ответил Соклей. — Но припомни, мой дорогой, Менелай в Саламине. Если брат Птолемея не даст нам лучшей цены за необычную и редкую вещь, кто тогда?

Теперь настала очередь Менедема согласиться:

— Да, признаю, ты прав. Я подумал, что ты имел в виду продажу каким-нибудь богачам Саламина. Но Менелай, это точно, особый случай. Да, нам несомненно стоит обратиться к нему, когда возвратимся на Кипр.

— Как скоро мы сможем отправиться? — спросил Соклей.

— Сейчас же, — ответил Менедем. — Вернее, когда Диоклей вытащит всех наших моряков из таверн и борделей. Меня держало здесь только ожидание твоего возвращения. Кроме того, я думаю, ты захочешь продать и осла, и мула, но это не займёт много времени. Диоклей умеет собирать экипаж из притонов, так что, через пару дней мы должны быть готовы. Поверь, я рад отправиться домой.

— Боюсь даже представить встречу с семьёй Аристида, — сказал Соклей.

— Это да, — вздохнул Менедем. — Да, ты прав. Я тоже этого не представляю. Но что поделать, придётся. Как проявил себя он и все остальные во время вашего похода по Иудее?

Прежде, чем отвечать, Соклей оглянулся посмотреть, где Москхион и Телеф. Убедившись, что они не услышат, он сказал: