Священное воинство

На опушке Арсуфского леса Ричард остановил наступление крестоносцев. Слишком часто они дорогой ценой платили за преследование противника на далекие расстояния. Как только это произошло, остановилась и часть мусульманского войска. Таки-аль-Дин, племянник Саладина и бывший наместник Египта, сумел собрать около семисот воинов под свое знамя, на котором имелась занятная эмблема — парадные штаны, которые носила высшая аюбидская знать. Он сумел организовать действенную контратаку, так что Ричарду пришлось атаковать еще и еще раз, чтобы заставить последних храбрецов прекратить сопротивление.

Ближайшую ночь крестоносцы провели в разрушенной крепости Арсуф. Победа их была впечатляющей: мусульмане потеряли до семи тысяч человек, а их противник — примерно в десять раз меньше. Но среди погибших крестоносцев был один, о котором они особенно горевали. Во время контратаки Таки-аль-Дина погиб знаменитый Жак д’Авеснэ, которому воздавали должное не только сами крестоносцы, но и их враги.

Именно он в свое время принял командование осадой Акры у короля Ги и выполнял эту миссию до прибытия своего сюзерена Генриха Шампанского. Жак д’Авеснэ считался образцом рыцарской доблести, его высоко ценили соратники и уважали арабы. Среди европейцев он пользовался такой же славой, как аль-Тавиль среди мусульман.

На следующее утро отряд из храмовников, госпитальеров и туркополов отправился на поле ужасной битвы, чтобы отыскать тело героя. Даже учитывая огромное число погибших, разыскать его было не так трудно: у этого рыцаря был заметный щите шестью золотыми и алыми косыми полосами. Они нашли его покалеченное (с отрубленной рукой и ногой) тело в окружении пятнадцати убитых врагов. Согласно легенде, д'Авеснэ продолжал драться уже без руки и ноги, и его последними словами были: «Ричард, отомсти за меня». Тело героя обмыли и принесли в ставку Ричарда, а затем его перенесли в храм Владычицы Небесной, чье Рождество католики отмечали в тот день.

Как писал об д’Авеснэ один католический историк, «в совете он был Гектором, в бою — Ахиллом, а чувством чести превосходил Регула».

2. Выбор под Аскалоном

Какое-то время Саладин был безучастен ко всему окружающему, почти не ел и не отвечал на вопросы ближайших помощников. «Один Аллах ведает, какая боль терзала его душу после этой битвы», — записал секретарь султана, тщетно пытавшийся вывести своего государя из состояния апатии. Второй раз английский король нанес ему поражение. Мусульманские воины пали духом, и Саладину с трудом удалось привести свое войско в относительный порядок.

Его эмиры уже проявляли открытое неповиновение. Как и после падения Акры, они даже ставили под сомнение способность султана командовать войсками. Тогда некоторые воины отказывались выполнять приказы атаковать вражеское войско по пути в Хайфу. Как же люди поведут себя теперь, после второй неудачи? Кое-кто сомневался, удастся ли Саладину убедить своих союзников прислать подкрепления на смену тем, кто пал в этой битве. Ясно было, что захватчиков нельзя победить в позиционной войне, как было под Акрой, или на марше, когда они сохраняют правильный строй и могут нанести мощный контрудар. Для Саладина было очевидно, что следует вернуться к проверенной тактике — истощать силы врага в многочисленных стычках и небольших боях, совершая налеты на его армию, извлекать пользу из страшного зноя пустыни и обширных пространств арабских земель и полагаться на время как на своего союзника.

Теперь дорога на Иерусалим была открыта для захватчиков. Яффа находилась всего в десяти милях от Арсуфа, а оттуда древнеримская дорога вела прямо к Святому городу, до которого оставалось двадцать пять миль. Саладину оставалось задержать продвижение противника после того, как его войско уйдет с побережья. Лишившись поддержки с моря, армия крестоносцев вскоре начнет ощущать трудности со снабжением, а главное — с питьевой водой. Арабское войско должно будет максимально задержать врагов, не вступая с ними в прямую конфронтацию.