Священные горы

Ущелье повернуло, и путники вошли в тень. Приятная прохлада и ветерок, струящийся вверх по ущелью, были просто наградой после долгого пути по открытой долине, поросшей мелким кустарником и травой. Вскоре перед ними выросла ограда из вертикальных брёвен, заострённых кверху. Брёвна удерживал большой вал камней с обеих сторон частокола. Кое-где были прорублены бойницы. Перед оградой стояли четыре всадника. Из-под меха безрукавок у них на груди блестели бронзовые сустуги, а из-за спины торчали оперения стрел, в руках были лёгкие копья – сулицы. Всадники тронули коней и, поравнявшись с отрядом Тарагана, остановились.

– Приветствуем, тебя, уважаемый Тараган, – ему слегка поклонился один из них, по-видимому, старший, прикладывая руку к груди. Его тёмно-карие глаза внимательно изучали незнакомцев, – с чем пожаловали к нам эти уважаемые люди?

– Этот воин привёл лошадей в подарок Шонкору, а также доставил ему двадцать прекрасных мечей и луков, – кивнул старик в сторону Равара, лицо которого было закрыто платком. Лишь голубые глаза внимательно следили за охраной, – зовут его Выпрыгивающий Из Земли.

Услышав имя незнакомца, всадники вытянулись в сёдлах, удивлённо разглядывая его и улыбаясь.

– Приветствуем тебя, великий воин! – старший вновь приложил руку к груди и поклонился, – рады видеть тебя на нашей земле.

– Выпрыгивающий Из Земли давно мечтал побывать в гостях у племени Шонкора. Он слышал, что здесь самая лучшая арака и самый вкусный сыр, – поклонился в ответ Равар.

Воины засмеялись и закивали головами.

– А этот воин, – Тараган кивнул в сторону Хызри, – привёл в наши горы гарипов. Он хочет говорить с вождём.

Улыбки слетели с лиц встречающих. В глазах появилась холодная ненависть, а с их уст сорвались проклятья. Один из них, опустив копьё, тронул коня, но старший поднял руку, преграждая путь, и всадник остановился. Хызри смотрел на их лица, не отводя взгляда. В его глазах не было страха, только полная решимость.

– Тараган ещё никогда не приходил просто попить чаю и отдохнуть. Тараган всегда приходил с сюрпризами, – сказал старший, водрузив на голову Хызри подобие кожаного шлема с отверстиями для носа и рта, и забрав у него оружие.

Отверстия для глаз отсутствовали. Кроме того, под подбородком был пришит кожаный шнурок, который завязывался сзади на шее. Выполнив процедуру, воин подал знак рукой, и отряд двинулся вверх по ущелью. Миновав частокол через узкий проход, затем ещё один, всадники проехали мимо груды сваленных заострённых кольев, такой же кучи камней, мимо остановившихся и внимательно следящих за процессией пешцов, возводивших новую стену, и притаившихся в расщелинах скал стрелков.

Стены ущелья то расходились, то сужались, поворачивая то вправо, то влево. Вскоре за очередным поворотом ущелье внезапно кончилось и взору предстала живописная долина, на которой расположилось несколько десятков аилов[17]. Постройки из тонких стволов деревьев, крытых берёзовой корой, образовывали круг, в центре которого стояло несколько добротных, рубленных из толстых брёвен куреней, крытых корой. Из дымовых отверстий кое-где шёл дым. Так же внезапно появились звуки, сопровождающие жизнь пастухов: мычание коров, блеяние овец, лай собак, стук топоров и бряканье медной посуды. Всё появилось сразу, хотя за несколько шагов до поворота тишину ущелья нарушали лишь стук копыт, фырканье лошадей, отгоняющих оводов, да журчание ручья. Равар вдохнул всей грудью. Запахи пастушьего быта пробудили в нём воспоминания далёкого детства. Запах прелого навоза, кислого молока и дыма, выделанных шкур и бараньей шерсти. Чуть выше по течению реки, на холме, находилось капище. Несколько тонких и длинных стволов деревьев, увешанных развевающимися на ветру кусками белой материи. Отряд остановился у одного из домов. Воины спешились, поставили копья к стене дома и, стащив Хызри с седла, провели его вниз по земляным ступеням к двери. Тараган и Равар последовали за ними.