Священные речи. Похвала Риму

Через некоторое время Элий Аристид возобновил свою ораторскую деятельность. В пергамском городском совете в присутствии делегатов от разных городов Азии он выступил с весьма актуальной для того времени речью «Городам о согласии» («Περί ομονοίας ταΐς πόλεσιν»), в которой призывал три ведущих города Азии — Эфес, Пергам и Смирну — положить конец вражде и соперничеству. Конкуренция за превосходство среди крупных городов Малой Азии в эту эпоху была обычным явлением. Она выражалась в погоне как за престижными званиями и титулами, высокими государственными должностями и знаками особого расположения со стороны римских властей и самого императора, так и за славой, которую могли доставить городу практикующие в нем знаменитые ораторы. Вероятно, во время того же визита в Пергам Элий Аристид представил на суд слушателей «Похвалу источнику в святилище Асклепия» («Εις τό φρέαρ του Ασκληπιού») — речь, восхваляющую чудодейственную силу источника в пергамском святилище Асклепия, которым сам оратор часто пользовался в лечебных целях. В речи превозносится красота места, в котором расположен источник, его чистота, польза, которую он приносит как больным, так и здоровым людям, а также говорится о том, что его вода столь же превосходит воды других источников, сколь Асклепий превосходит остальных богов.

После триумфа в Пергаме Элий Аристид вернулся в Смирну, где читал лекции по риторике. На этом поприще он снискал такой успех, что переманил к себе всех слушателей софиста Птолемея, уроженца Навкратиса, также учившего в то время в Смирне.

Некоторое время спустя Элий Аристид решил выступить в совете Смирны с речью на тему, всегда глубоко его волновавшую, а именно — умаление достоинства ораторского искусства его современниками софистами, эксцентричность которых высмеивает Лукиан в своем «Учителе красноречия» («Ρητόρων διδάσκαλος»). И хотя высочайшим титулом, который мог быть присвоен оратору того времени, был титул софиста, Элий Аристид упорно не желал принимать его, оставляя это прозвище за своими горе-собратьями по ораторскому ремеслу. Против недостойных выступлений софистов, превращавших декламации в представления мима, направлена его речь, озаглавленная «Против тех, кто уподобляется плясунам». В ней автор сравнивает манеру и поведение софистов с действиями ненавистных ему мимических актеров и танцоров. Он обвиняет софистов в том, что те из честолюбия и в погоне за эффектными зрелищами забыли всякую меру и не брезгуют ни тривиальными темами, вроде похвалы принятию ванн, ни откровенными непристойностями при произнесении речей, каковой является, в частности, их безобразная жестикуляция.

После вызванного ухудшением здоровья небольшого перерыва в ораторской практике, во время которого была написана первая книга «Священных речей», Элий Аристид произнес в совете Смирны «Элевсинскую речь» («Ελευσίνιος»), составленную в жанре прозаического гимна. Она написана после пожара в храме Деметры и Персефоны в Элевсине, подвергшемся нападению костобоков в 171 г. В ней повествуется о важной роли, которую храм и элевсинские мистерии играли в жизни людей, а также намекается на некие происходившие в храме зрелища, доступные лишь посвященным, что заставляет предположить, что сам Элий Аристид мог иметь какое-то отношение к этому таинственному культу.

Четыре года спустя Элий Аристид, вероятно, решил вернуться к прерванной работе над «Священными речами». В этот период написаны остальные пять книг «Священных речей», точные обстоятельства создания которых неизвестны.

Осенью 176 г. Смирну посетил император Марк Аврелий со своей семьей, по поводу чего в городе был устроен официальный прием. Филострат в «Жизнеописаниях софистов» (II. 9. 582-583) рассказывает в связи с этим один любопытный эпизод. Элий Аристид якобы не спешил предстать перед императором, так как был занят в своем имении размышлениями, от которых никак не мог оторваться. Когда же оратор наконец появился в Смирне в сопровождении посланных за ним людей императора и получил приглашение выступить с речью, то потребовал день на подготовку, объясняя отсрочку тем, что не способен приступить к декламации немедленно, в отличие от большинства софистов, всегда готовых говорить на любую тему и не гнушающихся ничем для достижения наибольшего эффекта. Также Элий Аристид якобы попросил у императора тему для предстоящей речи и права для своих учеников присутствовать при ее произнесении, а на следующий день выступил столь блестяще, что в его честь позднее были водружены статуи в Смирне, Александрии и, возможно, в Риме. Эта речь не сохранилась до наших дней, однако предположительно она содержала увещевание, обращенное к жителям Александрии, поддержавшим недавний мятеж, поднятый Авидием Кассием (175 г.). А вскоре после этого в Пергаме Элий Аристид произнес «Обращение к Аскле-пию» («Λαλία εις Άσκληπιόν»), написанное в жанре прозаического гимна, очень важное для понимания того, какую большую роль в религиозной жизни автора играл этот культ.