«Священные войны» Византии

«Воспрещаем всем нашим подданным католикам (т.е. членам Кафолической Церкви. – А.В.) спорить впредь каким бы то ни было образом об одной воле и одном действии, двух действиях и двух волях, и чтобы содействовать единству Церкви и отнять всякий предлог у желающих спорить без конца, мы повелеваем снять прибитые пред дверьми Великой церкви этого царствующего города папирусы, касающиеся этого вопроса. Кто дерзнет противиться этому повелению, будет подвергнут тяжкой каре»[856].

По существу, «Типос» имел благую цель прекратить бесплодные, по крайней мере на тот момент времени, искания и словопрения относительно тайны Божественного Существа. И такая позиция никоим образом не противоречила старой церковной традиции икономии, заложенной еще св. Василием Великим и св. Григорием Богословом. Но по мятежной человеческой природе результат получился обратный: вместо того чтобы прекратить старые смуты и раскол, «Типос» породил новые[857].

В первую очередь такой оборот дела совершенно не устроил Рим, всегда настроенный довольно ригорично, когда хоть тень сомнения падала на православие престола апостола Петра и авторитет его предстоятеля. Помимо этого, Рим исподволь продолжал свою политику дискредитации Константинополя, очередной виток которой начался после выхода в свет «Эктесиса» императора Ираклия Великого. Новый документ, сохранявший неопределенность вероисповедальной формулы, могущий быть истолкованным по-разному, автором которого являлся вечный оппонент Римского епископа, представлял собой удачный объект для атаки. В Риме уже давно убедились в бесполезности доказывания императорам ошибочности, как казалось на Западе, уравнивания Римской и Константинопольской кафедр – ключевая идея Византийских самодержцев, последовательно, из поколения в поколение реализуемая ими в жизни. Куда проще и надежнее, казалось, доказать неправоверие Константинопольского патриарха, чтобы вновь обеспечить Римскому епископу то положение, какое тот занимал ранее и должен занимать, по мнению пап.

В этом плане уже «Эктесис» являлся настоящим «подарком судьбы». «Типос», который не отрекался от прежних заблуждений – а они объективно имели место в действительности, – позволял развить успех. Тем более что ввиду юности императора Константа II ни для кого не являлось тайной: сам он не имеет к содержанию документа, вышедшего за его подписью, никакого отношения. И, как казалось, достаточно опровергнуть «Типос» патриарха Павла, чтобы достигнуть полного успеха, не затронув при этом никоим образом императорского достоинства молодого царя. Конечно, это был лишь один из мотивов, обусловивших жесткое неприятие Римом «Типоса», помимо сугубо богословского. Но и он сыграл далеко не последнюю роль в развернувшейся трагедии Церкви и ее виднейших представителей.

Папа Теодор не успел ответить царю, так как 13 мая 649 г. скончался. Но знамя борьбы поднял его преемник, замечательный деятель Церкви папа св. Мартин (649—653), уроженец г. Тудер, что в Умбрии, бывший прежде диаконом Римской церкви, а затем и апокрисиарием (посланником) Римской курии при императорском дворце в Константинополе.

Желая обойтись без подписания «Типоса» – а это было непременное условие признания правоверия и лояльности нового апостолика с точки зрения царского двора, Рим решил обойтись без утверждения кандидатуры нового папы в Константинополе, и 5 июля 649 г. св. Мартин стал понтификом. Поставив своей главной задачей разгром монофелитов, папа немедленно созвал в Вечном городе Собор, которому придал значение «вселенского». На него прибыло 105 епископов из Италии, Сицилии, Африки и Сардинии, а также 37 греческих архимандритов, пресвитеров и монахов[858].

В принципе это был не самый представительный Собор, если учесть, что только на Востоке к тому времени насчитывалось около 6 тысяч архиереев. Однако на нем присутствовали многие видные богословы: ученик преподобного Максима Исповедника Анатолий, Стефан – епископ города Доры, считавшийся в Иерусалимской церкви первенствующим иерархом после смерти патриарха, патриарх Аквилеи Максим, епископ Деусдедит из Сардинии и другие.

Собор открылся 5 октября 649 г. в храме Спасителя рядом с Латеранским дворцом, отчего и получил наименование «Латеранский», и завершился 31 октября того же года (всего насчитывалось 5 заседаний). С главным докладом выступил сам папа, который обстоятельно разобрал богословие монофелитства и привел неопровержимые доказательства того, что это – ересь.

Важнейшую роль на Соборе сыграл также прп. Максим Исповедник. Он сделал подборку святоотеческих свидетельств и подготовил основные выводы, вылившиеся в форму 20 анафематизмов Собора. Вместе с ним активное участие в организации работы Собора приняли и некоторые греческие монахи – Иоанн, Феодор, Фалассий, Георгий, которые не только вдохновляли дебаты, но и стали составителями «Деяний» Собора, написанных первоначально по-гречески, а затем уже переведенных на латынь[859].