Святая и грешница

Предводитель одновременно выполняет и обязанности городского ростовщика. Многим он давал деньги взаймы и на довольно произвольных условиях. Благодаря этому он держит весь город мертвой хваткой и, по сути, является его действительным правителем. Каждое место в Совете Старейшин имеет свою цену, а ростовщик ее определяет.

Идея о покупке новой картины для алтаря сперва возникла среди Старейшин. Все они занимались торговлей, разъезжали по разным городам, много слышали и много видели. В поездках случается всякое, о чем не всегда расскажешь дома. Но о новом искусстве в церквах они говорили много и пылко.

Меж собой они давно уже решили, как и что делать. Они надеялись, что новая картина, написанная специально для алтаря городской церкви, послужит умножению их славы. Ростовщик придерживался того же мнения. Поэтому как нельзя кстати получилось, что новость о картине из соседнего городка пробудила чувство зависти. Тот город был также расположен у моря, за последнее столетие значительно разросся как торговый центр. Меж двумя городами вот уж сколько лет разгоралось соперничество.

Поэтому немудрено, что когда узнали, что соседи обзавелись алтарной картиной, изображающей Святую Мадонну с младенцем, все чувствовали себя посрамленными. Некий проезжий рассказывал, что картина очень красивая и как бы притягивает к себе. Народ валом валит в дом Божий. «После того как появилась алтарная картина, простые люди на простых скамейках чувствуют себя ближе к Богу», — рассказывал путешественник.

Власть зависти всесильна. Первые дни после этого известия базарная площадь кипела. И кипение нарастало. Среди народа на все лады обсуждался один и тот же вопрос:

«Чем мы хуже других? Неужто не заслужили такую же картину для нашей церкви во славу Господа нашего и на радость нам, здесь живущим?»

Вот почему вопрос был незамедлительно поднят на Совете Старейшин. Но только для видимости. Они уже все давно решили, эти Старейшины. Но на сей раз было официально возвещено, что дом Божий украсит картина с изображением Девы Марии с младенцем.

По случаю решения, принятого Советом, в городе устроили настоящий праздник. Средь бела дня стекался народ в храм, молился, пел и благодарил.

Но кто напишет картину? В городе не было своего художника, который справился бы с такой задачей, это все понимали. Но все также понимали, что хороших художников в наши дни водится много, стоит только поискать.

Желание иметь живописное изображение Божественного не является местным феноменом, хотя кое-кто и пытался присвоить себе эту идею.

Долго судили да рядили и, наконец, приняли решение пригласить того художника, который работал у соседей. Слава о нем шла добрая, хотя он не пользовался широкой известностью. Но тем лучше, обойдется подешевле. Это особенно устраивало Старейшин.

Разузнали, где отыскать этого художника, послали к нему без промедления посредников для переговоров, они без труда нашли живописца: он оказался в ближайшем городке по ту сторону гор. Работал там над алтарной картиной.

Переговоры прошли без особых осложнений. Перед отъездом посредники получили подробные инструкции насчет более выгодных условий заключения сделки, а ростовщик заранее высчитал все с присущей ему дотошностью. Быстро договорились и о плате, и о других условиях работы.

Под другими условиями имелось в виду питание и жилье на все время работы. Живописец сохранил за собой право выбора модели для изображения Мадонны с младенцем. И картина будет считаться законченной, когда сам художник сочтет свою работу завершенной.

Довольные посланцы возвратились домой, и горожане встречали их с ликованием.

С ликованием же принимали они и живописца, когда спустя два месяца он въезжал в город в сопровождении женщины с ребенком. С триумфом проводили до самого дома, специально выбранного для него. Хотя предполагалось, что работать над заказом он приедет один, тем не менее, с почтением отнеслись и к женщине, и к ребенку.

«Нет», — отвечал он на вопрос, не его ли это семья; оказалось, что это — модели для картины, которую он будет писать.

В доме, куда поселили художника, отдельную комнату отвели под мастерскую, чтобы он мог спокойно работать, но художник сразу дал понять, что у него совсем другие планы. Он хотел бы писать свою картину в церкви, чтобы создать произведение искусства, в котором будут слиты воедино сюжет, свет и пространство. Он должен был писать его в условиях той освещенности, в которой будет помещена картина.

Освободившуюся комнату отвели женщине с ребенком.

Никто не был против, чтобы художник рисовал в церкви, если только, конечно, он не будет делать этого по святым дням. Так оно было даже удобней и лучше: церковь открыта целый день, можно входить и выходить, когда тебе захочется, можно наблюдать за работой художника с самого начала и до завершения.

Живописец, кажется, тоже не возражал против того, чтобы люди приходили и смотрели, как он работает. Он разрешал наблюдать за его работой, конечно, если стояли в отдалении, вели себя тихо и не разговаривали.